Игорь Середенко - Исповедь

Существо перемещалось, ломались кости, хрустели, разрываясь и вновь соединяясь, суставы, аморфно перемещались в хаотичном порядке и противоестественно для человека, его конечности, но оно неминуемо приближалось.

Даже все затаенные мысли покинули заключенного перед лицом этого страха. Несмотря на черную мглу, которая окружала его, он все же сумел отличить несколько конечностей этого существа. Оно не шло, как это делает человек, а волокло тяжелые ноги; оно не перемещалось, а ломая свои конечности, переползало и вновь ломало, приближаясь все ближе и ближе, подбираясь к его телу, и забираясь внутрь его мозга.

Оно подобралось уже совсем близко, так, что заключенный мог почувствовать, как исходит от существа холод и пробирается внутрь его тела, словно он опускается в глубокий, холодный и мрачный колодец. И, вдруг, перед ним стало еле заметно вырисовываться, прикрытое вуалью тумана, лицо. Оно освещалось изнутри каким-то фосфоресцирующим бледно-синим светом. Он уже отчетливо увидел и опознал лицо священника. Но на этот раз оно было не розовое, полное жизни, каким мы привыкли видеть здоровых и бодрых людей. Это было лицо холодного, разлагающегося трупа. Глаза священника неожиданно открылись, и на заключенного уставились два черных, пронзительных, непроницаемо черных пятна. Это был взгляд смерти. Чья-то холодная и мокрая рука, передавив вены у запястья, сжалась на заключенном, своей мертвой хваткой. Если бы он мог кричать, парализованным от страха голосом, то его легкие и бронхи просто разорвались бы от последнего дикого нечеловеческого крика его души.

Наутро двое тюремщиков спустились бодрой походкой вниз по ступенькам винтовой лестницы к камере заключенного, принеся ему утренний завтрак. Обе лампочки: в коридоре и в камере исправно работали, разрисовывая узорами причудливые тени на стенах помещений. Туман и мрак рассеялся, исчез зловонный запах плесени и гнили, и камера заполнилась легкой прохладой, которая склонна бывать в подземелье в эту пору.

Бодро войдя в камеру и не услышав ответа на свои слова, они обнаружили к жуткому своему удивлению застывшую статую заключенного, сидящего у стены облокотившись спиной. Джек нетвердым шагом подошел к заключенному и поднял его свешанную на грудь голову и обомлел. На него смотрели обезумевшие от страха и ужаса широко раскрытые глаза холодного трупа. На стене, к которой труп облокачивался, были выведены багровой кровью имена и фамилии каких-то людей. Кроме трупа никого в камере не было.

Один из тюремщиков, которого звали Гари, подошел к стене и присмотрелся к надписи.

— Это же кровь! Настоящая багровая кровь.

— Ничего не трогай, — произнес Джек хриплым голосом, — Ты лучше поспеши за следователем. Он должен это видеть первым. Должно быть, этот бедняга сума сошел, а быть может, он в чем-то признался перед смертью. Интересно… — он поднял руку трупа и заметил в области запястья черно-синюю гематому в виде отпечатка человеческих пальцев, — какой странный синяк у него на руке, будто он боролся сам с собой. Успокой его душу всевышний.

— Странно…, от чего он умер? Что означает это безумное выражение его лица и глаз? Аж мороз по коже прокатился. — Гари заерзал туловищем, пытаясь сбросить с себя неприятные ощущения. — Он словно увидел дьявола перед смертью. Э-хе-хе, — тяжело вздохнул Гари, — должно быть у него при жизни много грехов было.

— С чего ты это взял? — спросил Джек, покусывая губы, его глаза судорожно бегали по надписи на стене.

— Так тяжело не покидают этот мир, если душа небезгрешна.

— Хм, — тяжело выдохнул Джек. — И то верно.

— Странно, — произнес Гари, подходя к противоположной стене.

— О чем ты?

— Здесь лежит какой-то предмет, — Гари нагнулся и поднял небольшой черный предмет. — Это книга Джек, вот она, — он протянул ее напарнику.

— Книга? — удивленно переспросил Джек, взяв ее в руки. — Я не помню, что бы у заключенного была в камере какая либо книга, — он живо перелистал страницы. — Это же библия. Да, в самом деле, обыкновенная библия.

— Довольно таки странно это. Ты не находишь Джек? Заключенный перед смертью читал библию.

— Что же тут странного? — поинтересовался Джек.

— Странно то, что книга лежит у противоположной стены от трупа. — Ответил Гари, еще раз всматриваясь в застывший с протянутой рукой труп.

— Ну, что с того? Ничего необычного… — слегка взволнованным голосом протянул Гари.

— Я готов поклясться, что в камере у заключенного не было никакой книги. А ну-ка рассказывай, иначе нам обоим несдобровать, — немного погодя он продолжил с суровым видом старшего по должности, — Лучше расскажи все сейчас, до того, как этим займется прокуратура. Куда ты ходил этой ночью?