Эрик Хелм - Уцелевший

Танит уже спускалась по ступенькам гостиницы Скиапарелли, когда ван Рин, лихорадочно работая баранкой, подкатил навстречу.

— Куда теперь? — жизнерадостно осведомился он, пока девушка устраивалась рядом.

— В Найтсбридж. Это сразу напротив армейских казарм. На сей раз я пробуду у портного минут пять, не больше.

Произношение Танит было безупречным, однако иногда она слегка запиналась, подбирая точные слова, и выговаривала их так тщательно, словно следила за собственным выговором.

— Вы иностранка, да? — спросил заинтригованный Рекс.

— Пожалуй, англичанка, — улыбнулась Танит. — Но родилась от венгерской матери, почти всю жизнь провела на континенте... Что, акцент очень заметен?

— Вовсе нет! Ну... самую малость... У вас чудесный голос, и речь, благодаря этой малости, звучит в точности как у Марлен Дитрих.

Девушка откинула голову и рассмеялась:

— Значит, нужно говорить, как получается! А я-то стараюсь, а я истребляю неуклюжие звуки! Правда смешно? Не умею толком изъясняться на родном языке. Но я так мало разговаривала по-английски: только в детстве и отрочестве, с британскими гувернантками.

— И сколько же вам сейчас, простите за бестактность?

— Сколько дадите на вид?

— По глазам — несколько тысячелетий, а вообще-то едва ли больше двадцати двух.

— Если останусь жива, то послезавтра мне сравняется двадцать четыре.

— Полно, полно, — возразил развеселившийся Рекс. — Что за глупости, право! До дня рождения — двое суток, и не скажешь, будто вы болезненно выглядите.

— Не надо больше говорить о смерти, — попросила Танит.

Пока она оставалась у портного, Рекс лихорадочно ломал себе голову, гадая, как поступать. Мадам д’Юрфэ недвусмысленно пояснила: на время Вальпургиевой ночи все внутренние раздоры полагается позабыть. А удержать Танит от поездки на шабаш было необходимо.

Девушка явно недооценивала предстоящее. При одной мысли о том, что она достанется на грязнейшую потеху всему пакостному сборищу, мускулы американца напряглись.

* * *

От первой атаки баск попросту ускользнул: пригнулся, отпрянул, прыгнул в сторону. Проворной перебежкой описал полукруг, метнулся между испанцем и хижиной. Склонился на ходу и выпрямился, уже сжимая второй меч, отобранный у одного из убитых.

— Потягаемся, командир? — спросил он с лютой ненавистью в голосе.

Мануэль мог бы произнести еще немало оскорбительных и не совсем несправедливых слов, однако предпочел беречь дыхание. Родриго приближался молча, по-мавритански вознося перед собою оба клинка. Его противник избрал эстремадурскую защиту, держа правое лезвие у плеча и выставив левое.

И тот, и другой отлично понимали, что пощады ни ждать, ни давать не приходится.

Встреться они лицом к лицу при иных обстоятельствах, сомнений в исходе рукопашной схватки не возникло бы: со слишком опытным, сильным, проворным бойцом столкнулся Мануэль. Именно Родриго свалил в единоборстве Торбьерна-Волчью Шкуру, от которого закаленные латники, нападавшие по двое и по трое, отлетали, словно гончие псы от разъяренного кабана.

Однако сейчас Родриго был измотан, и дерзкий баск делал на это главную ставку.

Мечи лязгнули, заскрежетали. Двойной удар испанца был отражен уверенно и точно. Встречный выпад, прямой и короткий, сразил бы любого, но Родриго успел отдернуть остановленные стальной преградой лезвия, снова перевел их в боевое положение, принял меч Мануэля на скрещенные клинки и тотчас опрокинулся, спасаясь от полосующего удара справа. Испанец поймал ногу противника подъемом напрягшейся ступни и сильно пнул другим каблуком пониже колена. Мануэль шлепнулся.

Оба вскочили одновременно, чуть пригнулись и закружили по прогалине, сделавшись куда осторожнее, понимая, что выиграть эту схватку удастся лишь удачной контратакой.

Быстро темнело. Всходила тонкая, бледная луна.

* * *

— А вы знаете, — спросил Рекс, — что совершенно неотразимы?

— Оставьте, — улыбнулась Танит. — Очень мило с вашей стороны хвалить мое произношение, говорить о Марлен Дитрих, но пора и сказать, зачем явились в Кларидж нынче поутру.

— Не догадываетесь?

— Нет.

— Хотел пригласить вас позавтракать.

— Оставьте! У вас какое-то сообщение от герцога?

— Да. Но даже будь иначе, все равно пришел бы.

Девушка слегка нахмурилась.

— Не понимаю. Ведь подобные глупости полностью противоречат...

— Я достиг степени, в которой могу судить о дозволенном и недозволенном самостоятельно, — глазом не моргнув, отпарировал Рекс.