Клаудия Грэй - Холодная ночь

Но я понимала, что ничто уже не станет прежним. Слишком многое изменилось. Мне пришлось выбирать, и я выбрала человеческую жизнь и Лукаса.

Лукас легонько подергал меня за прядь волос, словно спрашивая, не нужно ли меня утешить. Я положила голову ему на плечо, и теперь мы ехали молча, только музыка играла. Каждый дорожный столб напоминал, насколько я удалялась от своего последнего дома — и от себя прежней.

Иногда мы останавливались, чтобы заправить машины, но настоящий привал сделали только один раз, чтобы поесть.

Дана и Ракель вместе со всеми отправились в мексиканский ресторанчик, но мы с Лукасом выпросили разрешение сходить в закусочную чуть дальше по улице. Конечно, мы мечтали хотя бы несколько минут провести наедине, но сильнее, чем побыть с Лукасом, я хотела крови.

— Ты очень голодна? — спросил меня Лукас, как только мы остались вдвоем.

— Настолько, что слышу, как бьется твое сердце. — Мне показалось, что я ощущаю на языке вкус крови Лукаса. Наверное, об этом лучше не упоминать. Солнечный свет угнетал меня. Мне еще никогда не приходилось быть без крови так долго.

— Как ты думаешь, вдруг в закусочной есть сырое мясо с кровью? Мы можем попробовать пробраться к ним в кладовку…

— Этого мало. Кроме того, я знаю, что делать. — Я стояла неподвижно, глядя, как колышется трава у шоссе, когда мимо пролетают машины. По земле прыгала малиновка, выискивая червяков между окурками и бутылочными крышками.

— Бьянка?

Я видела только малиновку и не могла думать ни о чем, кроме ее крови. Птичья кровь водянистая, зато горячая.

— Не смотри, — прошептала я.

Верхняя челюсть заныла. Клыки выскользнули, оцарапав язык и губы. Мы стояли под ярким солнечным светом, но мне казалось, что все вокруг потемнело, только малиновка, медленно двигаясь, оставалась словно в луче прожектора.

Быстро, как любой вампир, я метнулась к ней. Птичка трепыхалась у меня в руке всего секунду, и я впилась в нее клыками.

Да, вот она! Кровь! Зажмурившись от наслаждения, я выпила те несколько глотков крови, что были в крошечном тельце. Мертвая птица съежилась у меня в руке, я отбросила ее, вытерла губы рукой и только тут сообразила, что проделала все это на глазах у Лукаса. Должно быть, я выглядела настоящей свирепой дикаркой. Невыносимый стыд хлестнул меня словно кнутом, — наверное, Лукасу это просто омерзительно.

Я робко подняла на него глаза и увидела, что он стоит отвернувшись, как я и просила. Он ничего не видел. Почувствовав, что я закончила, Лукас снова повернулся ко мне и нежно улыбнулся. Заметив, что мне страшно, он покачал головой.

— Я люблю тебя, — пробормотал он. — А это значит, что я буду рядом не только в приятные минуты. Я буду рядом всегда, и не важно, что происходит.

Просияв от облегчения, я взяла его за руку, и мы вместе пошли в закусочную. Мы ужасно устали, одежда с чужого плеча сидела на мне отвратительно, мы находились на обочине скоростной автострады неизвестно где, но в эту минуту я казалась себе прекраснее любой принцессы или супермодели. У меня был Лукас, который любил меня, несмотря ни на что, и больше мне ничего не требовалось.

Мы быстро пообедали. Лукас умирал с голоду, и я тоже до сих пор нуждалась в обычной еде. Пережевывая картофель фри, мы пытались решить, что еще можно сделать в эти драгоценные минуты свободного времени.

— Может, поищем интернет-кафе? Я бы послала письмо родителям.

— Нет. Во-первых, никакого интернет-кафе в этой глухомани нет. Во-вторых, ты не будешь посылать им электронные письма. Когда узнаешь, где они, можешь им позвонить, но только не оттуда, где мы остановимся. Еще можешь послать письмо обычной почтой. Но никакого Интернета. Это еще одно предписание Черного Креста, которому мы не смеем не подчиняться.

Лукас утверждал, что есть разница между неподчинением предписаниям и нарушением дурацких правил, но в данный момент я ее не видела. Ну и ладно. Я уже придумала, как можно выяснить, что произошло в ночь, когда сгорела школа.

Сначала я хотела воспользоваться мобильником Лукаса, но он сказал, что Черный Крест сможет проследить звонок. К счастью, мы обнаружили рядом с закусочной несколько платных телефонов-автоматов. В первых двух не было даже гудка, в третьем оказался перерезан провод, но четвертый работал нормально. Я облегченно улыбнулась, услышав гудок. Набрала «0» — оператора.

— Разговор за счет вызываемого абонента, — сказала я и назвала нужный мне номер из списка контактов в мобильнике Лукаса. — Скажите, что звонит Бьянка Оливьер.