Клаудия Грэй: Холодная ночь

— Да ладно! — воскликнула я. — Правда, что ли?

— Он возник еще в Византийской империи, — сказал Лукас. Я мучительно пыталась припомнить, кто такие византийцы, — вроде бы они появились после падения Римской империи. Могу себе представить, как возмутили бы маму мои слабые познания, а еще дочь учителя истории! — Сначала Черный Крест охранял Константинополь. Но вскоре распространился по всей Европе, а затем и в Азии. Вместе с первооткрывателями отправился в Америку и Австралию. Насколько мне известно, все короли и королевы требовали, чтобы в любой экспедиции имелся хотя бы один охотник.

Это последнее особенно меня заинтересовало.

— Короли и королевы? То есть правительство о вас знает? — Я попыталась представить себе Лукаса кем-нибудь вроде агента паранормальной секретной службы. Не так уж и сложно.

— Теперь уже нет. — Лукас прислонился головой к окну. Мы ехали так быстро, что окрестности автострады сливались. — Вы… в смысле, вы же все знаете, что вампиры практически ушли в подполье вскоре после Средневековья.

Я гневно посмотрела на Лукаса, пытаясь сказать: «Заткнись, а?» Он ответил мне виноватым взглядом. Похоже, он едва не ляпнул: «Вы ушли в подполье» — другими словами, едва не назвал меня вампиром в присутствии Даны и Ракель. Конечно, это всего лишь оговорка, но этого было бы достаточно.

К счастью, ни Дана, ни Ракель ничего не заметили. Ракель сказала:

— В общем, вампиры задурили всем голову и убедили, что их больше не существует. А это значит, что теперь они могут действовать намного свободнее, — а Черный Крест больше не обладает той властью, что раньше, так?

— Точно, умница ты разумница. — Дана, нахмурившись, всматривалась в дорогу. — Проклятие! Кейт что, с ума сошла? Хочет, чтобы нас оштрафовали за превышение скорости? Нам же нельзя разрушать колонну!

Лукас сделал вид, что не слышит, как она злится на его мать.

— В общем, больше мы не получаем от короны крупных субсидий. Однако существуют люди, которые знают, чем мы занимаемся, и кое у кого из них есть деньги. Вот эти люди и помогают нам держаться на плаву. Примерно так все и работает.

Я представила себе Лукаса в Средневековье — в ослепительных доспехах, почитаемого за свой тяжелый труд и отвагу, на пирах в самых шикарных королевских дворцах. Но тут же поняла, что он ненавидел бы все это — наряжаться и мило улыбаться на роскошных балах.

«Нет, — решила я, — он должен быть здесь и сейчас. Со мной».

— Эй! — сказала Дана. — Сзади слева. Смотрите внимательно.

И я увидела то, к чему она привлекала наше внимание, — очертания академии «Вечная ночь» на горизонте.

Мы находились на приличном расстоянии. «Вечная ночь» располагалась в стороне от автострады, а Кейт с Эдуардо вовсе не дураки, чтобы притащить нас обратно, прямо в объятия миссис Бетани. Но силуэт академии отчетливо вырисовывался перед нами, потому что это громадное готическое строение с башнями стояло высоко на холмах Массачусетса. Даже издалека мы узнали «Вечную ночь». Повреждения, нанесенные огнем, отсюда разглядеть было невозможно. Казалось, что Черный Крест вообще не прикоснулся к школе.

— Все еще стоит, — буркнула Дана. — Черт побери!

— Однажды мы ее достанем. — Ракель прижала ладонь к стеклу, словно хотела ударить через окно и лично разрушить академию.

Я подумала о маме с папой, о том, что они могут быть где-то рядом. А вскоре я уже буду от них далеко.

В свои последние дни в «Вечной ночи» я на них ужасно злилась. Они никогда раньше не рассказывали мне, что в моем рождении важную роль играли призраки и что однажды они могут прийти за мной. Меня целый год буквально преследовали привидения, считавшие, что я принадлежу им. Родители также отказывались говорить, есть ли у меня выбор, могу ли я не становиться полноценным вампиром. После встречи с некоторыми вампирами, оказавшимися безумными убийцами, я решила, что попытаюсь выяснить, можно ли мне прожить обычную человеческую жизнь.

И я до сих пор не знаю правды. Что со мной будет? Отсутствие ответов так пугало, что я старалась вообще не думать об этом, но мрачная неизвестность мучила меня теперь постоянно.

Но стоило мне оглянуться на школу, страх и гнев исчезли. Я помнила только о том, как любили меня мама с папой и как близки мы были совсем еще недавно. Всего за каких-то несколько дней со мной произошло так много всякого. Но случившееся казалось нереальным, потому что я не могла поделиться этим с родителями. Меня охватило сильное, почти непреодолимое желание выскочить из фургона, побежать к «Вечной ночи» и позвать их.