Клаудия Грэй - Холодная ночь

Она всего лишь хотела сделать комплимент. К счастью, охотник слишком устал и не обратил на это внимания.

Я посмотрела Лукасу в глаза и с облегчением увидела, что в них нет ликования, лишь мольба понять его. Он был вынужден выбирать и предпочел помочь товарищу. Это я понимала. Я не знала только одного: что бы произошло, если бы на месте этого вампира оказались мои мать или отец.

В дверь вошел Эдуардо. Он тяжело дышал, но казалось, что сражение его воодушевило.

— Мы их оттеснили. Однако скоро они вернутся. Нужно уезжать прямо сейчас.

— А куда мы поедем? — спросила я.

— Куда-нибудь, где можно тренироваться по-настоящему. Приводить вас, новичков, в форму. — Эдуардо посмотрел на меня, и, хотя я не могла назвать его взгляд дружелюбным, он показался мне… ну, может быть, не таким враждебным, как обычно. Теперь, когда я являлась потенциальным бойцом, он, вероятно, решил, что и от меня может быть польза. Но его улыбка тут же изменилась и сделалась более циничной. Он повернулся к Лукасу:

— В следующий раз чтобы никаких отговорок! Будешь сражаться.

Судя по лицу Лукаса, он готов был ударить Эдуардо в челюсть, поэтому я схватила его за руку. Иногда ему трудно было себя контролировать.

— Давайте скорее! — крикнула Кейт. — Поехали!

За каких-то двадцать минут все расселись по старым, разваливающимся фургонам, мини-вэнам и пикапам, принадлежавшим Черному Кресту. Мы с Лукасом запрыгнули в мини-вэн, за рулем которого сидела Дана, Ракель устроилась на переднем сиденье. Все остальное пространство машины было забито оружием.

— А куда мы, собственно, едем? — спросила я Дану, пытаясь перекричать орущее радио.

Она нажала на газ, занимая место в колонне.

— Была когда-нибудь в Нью-Йорке?

— Шутишь, что ли? — Но никто не шутил. Лукас окинул меня озадаченным взглядом, словно не мог понять, почему мне это кажется странным. Я попыталась объяснить: — Вы, ребята, везде таскаете за собой все это оружие и нападаете на вампиров. Но в большом городе вроде Нью-Йорка разве на это не обратят внимания?

— Нет, — отозвалась Дана. — Она никогда раньше не бывала в Нью-Йорке.

Ракель расхохоталась, в такт песне постукивая по приборной панели.

— Ты его полюбишь, Бьянка, — пообещала она. — Моя сестра Фрида раз в год возила меня туда, на Манхэттен. Там куча всяких галерей с такими эксцентричными произведениями искусства, что просто представить себе невозможно, чтобы кому-то подобное пришло в голову.

— У нас не будет времени ходить по музеям, — заметила Дана.

Ракель перестала барабанить, но только на секунду; как только зазвучал припев, она снова громко застучала по панели.

— И все равно странно, — обратилась я к Лукасу. — Как мы там устроимся?

Он ответил:

— У нас в Нью-Йорке есть друзья. Там размещается одна из самых больших в мире ячеек Черного Креста.

— Другими словами, — прокричала Дана, перекрывая музыку, — они там просто как сыр в масле катаются!

— Что, живут в пентхаусах? — пошутила я.

— Это вряд ли, — ответил Лукас, — но тебе стоит взглянуть на их арсенал. Думаю, не у каждой армии есть такая огневая мощь, как у нью-йоркских охотников.

— А как получилось, что именно там такая большая ячейка? — заинтересовалась я. Несмотря на серьезность положения, мое настроение улучшалось с каждой оставшейся позади милей. Было так здорово просто куда-то ехать! — Почему они не такие, как все вы?

— Потому что в Нью-Йорке с вампирами особенно серьезно. — Лукас был мрачным. — Вампиры появились там почти одновременно с голландцами, еще в начале семнадцатого века. И закрепились в этом районе — большая власть, огромное влияние. Той ячейке Черного Креста необходимы любые возможные ресурсы, чтобы противостоять им. Собственно, это была наша первая ячейка в Новом Свете. Во всяком случае, так нам рассказывают — в учебниках по истории про это не пишут.

Я подумала о вампирах в Новом Амстердаме [2] Новый Амстердам — первоначальное голландское название Нью-Йорка в XVII в. и вспомнила о Балтазаре и Черити, живших там когда-то. Когда Балтазар рассказывал о том, как рос в колониальной Америке, это звучало так таинственно и впечатляюще. Было странно думать, что и Черный Крест имеет такую же давнюю историю.

Очевидно, у Ракель были схожие мысли, потому что она вдруг спросила:

— Так, значит, Черный Крест возник именно тогда? В начале семнадцатого века?

Дана рассмеялась:

— Отбрось еще тысячу лет.