Сергей Белошников - Ужас приходит в полнолуние

Коля — парень с опытом, умный, дров не наломает, и поэтому, чтобы не терять времени, я сразу же запустил его к ручью. Чтобы он уже начал все отснимать, пока доктор там жмура осматривает. Поэтому сейчас темный прогал над ручьем озарялся частыми холодными всполохами фотовспышки.

На краю лощины маячили еще двое молодых патрульных с АК-74: сохраняли, так сказать, в неприкосновенности место преступления. Хотя вокруг, кроме наших, не было ни души.

Кинолога с собакой где-то носила нелегкая, и я дико бесился. Но — делать нечего — приходилось, копя злобу, дожидаться, пока он соизволит пожаловать. Вечная история — наш небольшой питомник служебных собак находится не в самом райотделе, а на другом конце города, и ждать приезда собаки иногда приходится черт знает сколько. Вот дежурная опергруппа — та мухой принеслась на место преступления: знали, что я тоже туда нагряну. А теперь и я, и мои люди теряли драгоценное время, ждали, пока псина не пройдет по месту убийства — глядишь, и возьмет след. Тогда нам, считай, крупно повезло. Но в это я мало верил. Чудес на свете не бывает.

Я сплюнул, повернулся и посмотрел на свое отражение в идеально лаковом покрытии капота джипа. И слегка поморщился. Джип, конечно, был что надо. И мне нравился. А вот выражение моего лица мне не понравилось.

И еще мне не нравится миллионер Гуртовой.

Не нравится просто так, без видимых причин. Просто по определению, потому что он — миллионер. А значит — хитрый сукин сын. И ведь именно этот хитрый сукин сын, он же гражданин Виктор Иванович Гуртовой, подарил в начале этого лета восемь этих полицейских «джипов» нашему алпатовскому ОВД, которые заменили старые, раздолбанные до невероятности уазики.

Кроме того Гуртовой презентовал нам четыре десятка суперсовременных портативных японских раций, компьютеры с лазерными принтерами и еще кучу разнообразной оргтехники — факсы, ксероксы и прочие полезные штучки. Плюс к этому он напрямую закупил в Штатах и передал райотделу новейшее оборудование для нашей криминалистической лаборатории. И за свой счет капитально отремонтировал здание милиции. Так что теперь алпатовский райотдел внутренних дел оборудован и обеспечен не хуже, а то и получше многих столичных. За это я лично ручаюсь.

Естественно, это влетело ему в копеечку: общая сумма расходов Гуртового на модернизацию нашей милиции привела в почтительное содрогание местных ворюг-чиновников, не говоря уже о простых обывателях. Казалось, какой смысл Гуртовому афишировать эти дорогостоящие подношения — нынче миллионеры предпочитают держаться в тени. Но Гуртовой, по моему личному мнению, не совсем вписывается в понятие «современный миллионер».

Он и вручал эти подарки публично — в местном Дворце культуры. А принимал их начальник нашего ОВД, подполковник Виталий Александрович Прохоров (мой бывший однокашник, который, кстати, и уговорил меня перейти на работу в Алпатово). Крутая была церемония, Дворец культуры ломился, народ толпился в проходах и на ступенях здания, благо на дворе стоял июнь и все двери Дворца были распахнуты настежь. Подарки были переданы с ба-альшой помпой, в присутствии телевизионщиков практически всех московских телекомпаний и многочисленных корреспондентов московских и областных газет самых разных направлений.

В общем, ажиотаж был колоссальный.

Кстати, отвечая на вопрос нагловатой московской репортерши из модного молодежного брехунца — а зачем ему это все, собственно говоря, надо, — Гуртовой высказался коротко и ясно:

— Я хочу, чтобы милиция в моем родном городе соответствовала времени, в котором мы живем.

Так и заявил, сукин сын, «в моем», хотя, насколько мне известно, сам Гуртовой не из коренных алпатовцев. Он прожил здесь всего восемь лет из своих неполных сорока. И то не сейчас, а гораздо раньше, когда был воспитанником в алпатовском детдоме — вплоть до своего совершеннолетия. И вот теперь, чуть ли не двадцать лет спустя, предприниматель Виктор Иванович Гуртовой, когда-то среди воспитанников детского дома более известный по кличке Виктоша, вернулся в наш городок. Который, как он заявил в интервью, с полным основанием считает своей настоящей родиной. Вернулся, чтобы, как он сообщил во всеуслышание, уже не уезжать никогда.

Правда, про детдом он корреспондентам не говорил, потому что человек он отнюдь не сентиментальный. Это ему в плюс. Потому что я считаю излишние проявления сентиментальности и всяких подобных соплей признаком скрытого садизма либо душевной слабости. А слабому человеку нечего делать в бизнесе, тем более в бизнесе по-российски.