Антон Зырянов - Я живой!

Когда немногие оставшиеся в живых люди без сил рухнули на холодный, скупо припорошенный снегом и щедро залитый кровью бетон, умерла последняя надежда на сопротивление. Больше никто не пытался сражаться. Жители базы смирились со своей участью…

Когда предсмертные крики погибающих стариков стали доноситься из-за стен ангара, многие плакали, кто-то зажимал руками уши, чтобы не слышать ужасных воплей, а кто-то просто смотрел куда-то, сквозь других пленных — их рассудок навсегда оставил бренное тело и вернулся туда, где все хорошо, где близкие рядом, где смерть — только снаружи, за неприступными стенами базы.

Позже страшные существа вернулись в огромный склад, где держали пленников. Один из них обвел властным взглядом напуганных людей, после чего начал выбирать.

Одежда лидера — а никто не сомневался, что это был именно предводитель чудовищ, так обходительно и вежливо держались с ним остальные монстры — была утеплена собачьими шкурами, грубо, но крепко притороченных к старому тряпью. И пусть все страшные воины тоже были облачены в песьи «меха», у этого монстра шкуры были самые красивые, самые… респектабельные, что ли.

Выражение лица (если покрытую замысловатым узором черных вен серую физиономию с жуткими глазами, мощными скулами и большим ртом с длинными кривыми зубами можно было назвать лицом) монстр-лидер имел надменное — смотрел на пленников, как сытый хищник на недоеденное мясо. Он ходил между людей, сидящих на холодном полу, и время от времени указывал на одного из них пальцем. «Счастливчика» тут же куда-то уводили. По какому принципу он делал свой выбор, было трудно понять — да никто и не пытался. Пленники просто ждали своей участи. Но, видимо, какая-то система в действиях Вожака все таки была.

Когда подручные странного существа утащили, по меньшей мере, семьдесят молодых (не старше двадцати пяти лет) мужчин и женщин, монстр повернулся к людям широкой, чуть сгорбленной спиной и небрежно бросил подчиненным: «Остальных — в расход».

Пленные даже не успели толком понять, что происходит, когда в помещение хлынули страшные, свирепые воины и начали, с деловитостью забойщиков, убивать людей. Впереди всех темным вихрем ворвался рослый монстр с двумя огромными тесаками в руках…

Когда крики жертв стихли, Вожак, который, похоже, не знал, что такое отдых, начал обращать отобранных им людей. Он собрал на пустыре (бывшей автомобильной стоянке) дрожащих от холода и страха пленников и произнес перед ними короткую речь.

— Моя кровь — это дар, — вещал он властным голосом. — Приняв её, вы забудете о страхе, страданиях и боли. Вы познаете силу, о которой даже не мечтали раньше и обретете семью… Взамен мне нужно лишь благодарное послушание.

После неожиданно пафосной речи, Вожак полоснул себя длинным охотничьим ножом по ладони, а страшные воины тем временем стали по одному подтаскивать к своему лидеру будущих пасынков…

Ужасные существа оставили в живых не только тех, кого обратили. Им нужны были рабы — да и запас мяса когда-нибудь, да закончится. Хотя, в еде теперь недостатка не было.

Детей, коих на базе тоже было немало, Вожак тоже решил обратить.

«Если что-то пойдет не так, или сопляки не выдержат — просто перебью их, и все…», — просто рассудил мутант, решая участь младшего поколения.

Дождавшись, когда Василий уснет (а спал он, скажу я вам, как былинный богатырь), я включил ноутбук, воткнул в него флешку и вставил в уши наушники.

Неделю я канючил у местных различные девайсы — заклеенные медицинским пластырем планшетные компьютеры, лэптопы, даже обнаружил у фермеров несколько рабочих моноблоков в относительно хорошем состоянии — но, все таки, нашел нужные мне кодеки, которые и установил на васин ноутбук.

Не знаю, что толкнуло Дока на создание аудио-дневника, но, судя по виноватой интонации, с которой он бубнил, записи были его личной исповедью перед самим собой. Знаете, как говорят — все маньяки в глубине души испытывают глубочайшее чувство вины и искренне желают, чтобы их поймали. Может быть и Док желал, чтобы кто-нибудь узнал его секреты, чтобы наказал его за содеянное?

Но, если не обращать внимания на тот ученый бред, в который я честно, но тщетно пытался вникнуть, узнал я немало. Когда я впервые наткнулся на упоминания про Объект, впал в состояние редчайшего по силе когнитивного диссонанса…