Антон Зырянов - Я живой!

— Вот, что, Сережа, — начал Бомжуля доверительно. — Нравишься ты мне… Давай так, я тебя от этой ноши отвратительной избавлю и подгоню кое-что… — Лев Моисеевич задумался, но скорее так, для проформы. — Есть у меня замечательное ружьишко — МР-43-КН… Курковое, правда, но надежное…

Я вытащил из рюкзака страницу, вырванную из выцветшего журнала «Охотник» за две тысячи тринадцатый год.

— Вот, что мне обещали на «Девятке» только за порошок, — сказал я и протянул листок хозяину.

Лев Моисеевич развернул его и присвистнул.

«Для всех ценителей Автомата Калашникова….». Вот что гласил рекламный слоган, напечатанный большими буквами над изображением карабина «Сайга-12К Тактика». А снизу, чуть мельче, подпись: «Хорошо забытое старое…»

— Эк вас, батенька, — рассмеялся Бомжуля. — Что ж сразу АК не попросил?

— Лев Моисеич, у меня нет ни желания, ни сил играть в эту игру. Человек из «Девятки» сказал, что карабин должен будет прийти со дня на день из «Оплота» — все знают, что Дед со своими бойцами недавно устроили рейд в Некрополь и разграбили «Артемиду», «Защиту» и «Охотника»*, так что местный арсенал немногим уступает тому, что есть на полумифической «Лабе»… Просто я решил обойтись без посредника и приобрести оружие здесь, в «Оплоте».

— Ладно, Сережа — вижу, ты парень умный… Будет тебе Сайга-12К.

— Два сменных магазина «Магнум», смазку и оптику, четыре упаковки патронов…

— Ишь ты, разогнался, — проворчал Бомжуля раздраженно. — Будет тебе один магазин Магнум на восем и патроны — двадцать с дробью, двадцать пулевых. Оптику не дам — у меня только дорогая осталась — дам коллиматорный….

«Ну что ж, — подумал я. — Даже лучше, чем я рассчитывал».

— Про «Пэбэшку» не забудьте, Лев Моисеич, — сказал я улыбаясь.

Звон разбивающегося стекла, грохот и Катин крик прозвучали почти одновременно. Я бросился наверх.

Когда вертолет опустился над Пятаком — импровизированной центральной площади «Оплота» — зевак набежало много. Сколько лет люди не видели таких чудес техники? Пять, шесть?

Огромный летательный аппарат завис над растрескавшимся асфальтом и из его нутра друг за другом выпрыгнули три поистине гигантские фигуры.

Облаченные в невиданную черную броню, странные, страшные воины напомнили старшему поколению жителей базы персонажей древней, но некогда популярной, можно сказать легендарной игры.

— Отведите нас к Деду, — бросил самый рослый из необычных гостей одному из чистильщиков, его голос был искажен динамиками диковинного герметичного шлема.

Вытянувшийся перед ним по стойке смирно молодой боец часто закивал головой и, немного подумав, неуверенно и неумело отдал честь.

— К пустой голове руку не прикладывают, — одернул его гигант, а один из его людей, самый мелкий из троицы (если к такому детине можно применить подобное слово) подавил смешок.

— Идите за мной, вас уже ждут, — выдавил из себя защитник Оплота.

Когда бронированная троица вошла в кабинет Васильева, Бер — старший группы — снял шлем.

— Здравствуйте, Дмитрий Дмитриевич, — сказал он хозяину с почтением. Лицо его, несмотря на крупные черты, тяжелую челюсть и выпирающие надбровные дуги, свирепым не выглядело. Мужественным — да, но не жутким. — Я Бер, старший спецгруппы.

— Док предупредил меня, что прибудут его особые… гхм… люди… — ответил Дед.

Бер про себя отметил, что Васильев не боится гигантов, хотя, командир знал это точно, старик видел их впервые.

— Но что люди будут настолько особыми, — продолжил Дед, — я не ожидал. Где ж таких выращивают-то?

— Мы здесь, чтобы забрать мутанта, — Бер проигнорировал панибратский вопрос Васильева, но продолжал говорить вежливо, с почтением.

— Я знаю, солдат, знаю… Он истек кровью и умер — лежал, не шевелился, не дышал… Мы слишком поздно узнали о том, на что эта тварь способна… Мы просто не успели его запереть… — видно было, что Дед переживал.

«Хороший командир, — подумал Бер с уважением, — переживает за своих людей».

— Много народа погибло? — спросил он, спокойно приняв изменившуюся ситуацию. Он вообще редко паниковал. Чуть реже, чем никогда.

— Он порвал на части двоих. — Васильев со злобой ударил по столу кулаком. — И девку утащил…

— Девку? — Бер склонился над столом, за которым сидел Дед, и оперся на него мощными руками, отчего старое дерево жалобно затрещало. — Какую девку?