Антон Зырянов - Я живой!

Хищник почувствовал, что силы его покидают. Он нелепо завалился на задницу, беспомощно хватая руками воздух. Никто не обратил внимания на потрепанного коротышку, который резво, хоть и жутко хромая, спотыкаясь и падая, скрылся за первым же повтором. Внимание людей было приковано к испускающему дух чудовищу.

Девушка вырвалась из рук парня и бросилась к тихо подвывающему гиганту.

— Ка-а-а-тя, — протянул Хищник слабо, когда девушка подбежала к нему и остановилась в шаге, не решаясь подойти ближе. Он очень устал. Хищник шумно выдохнул и закрыл глаза.

На земле лежал голый человек. Хотя нет — человека он напоминал отдаленно, скорее гиганта из какого-нибудь скандинавского эпоса: здоровенные ручища до колен, бугрящиеся мышцами — да вообще, плечевому поясу здоровяка мог бы позавидовать и Мистер Олимпия. Грудь широкая, как бочка, шея просто бычья, мощные и, надо полагать, быстрые ноги. Голова казалась мелковатой — но это из-за размеров тела. Лицо почти человеческое — по крайней мере сейчас, когда тварь истекла кровью и умерла — наверняка при жизни гигант мог состроить жуткую рожу, способную заставить обделаться самого крутого бойца.

Дед склонился над телом. Один из чистильщиков заботливо раскрыл над головой старика зонт.

— Тело отнести в штаб. — Распорядился Васильев. — Пусть в мертвецкой полежит.

— Товарищ полковник, — спросил один из чистильщиков — немолодой усатый мужчина с большим перебитым носом и хмурым взглядом гробовщика. — Может лучше сразу… в печь?

— Эх, Андрюша, тебе бы все жечь кого-нибудь. — Старик улыбнулся. — Нет, этот нам нужен. Точнее не нам, а одним нашим хорошим друзьям…

Васильев прошел в дальний угол своего кабинета и сел за столик, на котором стояла небольшая, но достаточно мощная радиостанция.

«Мутант, — подумал про себя Дед. — То, о чем просили эти психи. Вот только мертвый… Интересно, за тело они дадут столько же, сколько обещали за живого? Вот черт, а я им не верил».

— Лаба, Лаба, я Оплот, прием, — сказал Васильев и отжал кнопку рации.

— Оплот, я Лаба, прием, — ответили на том конце почти без промедления — как будто там только и ждали вызова.

— Лаба, мы подстрелили мутанта, прием.

Несколько секунд никто не отвечал.

— Объект жив? — спросил чей-то хриплый голос — говоривший явно был взволнован.

Полковник выдержал короткую паузу, ожидая слова «прием», но, так и не дождавшись, ответил:

— Нет, в него пять пуль всадили — две в грудь из карабина, три в живот из пистолета, прием.

— …чно изолировать!!!

— Дождитесь, пока я договорю и только тогда нажимайте не кнопку рации, а то вас не слышно, — наставительно сказал Дед.

— Срочно изолируйте тело — заприте как можно надежнее!!! Пока не поздно, заколотите двери, заложите их чем-нибудь снаружи. Нам нужен этот мутант! И да, если вы не успеете, будет много жертв, — говоривший чеканил слова, говорил четко, жестко. — Сколько времени прошло с момента нейтролизации объекта? Прием.

— Ну, часа два…

— Сержант — вы нам подходите. Теперь вы в подопытной группе. Ваш организм способен перенести побочные эффекты Альфа-вакцины без последствий. Вы станете быстрее, сильнее, выносливее, регенерация тканей будет просто невероятной…

— Но? — Максим иронично посмотрел на сухопарого, высокого доктора с бледным лицом хронического курильщика.

— Что «но»? — удивление на морщинистом лице было неподдельным.

— Всегда есть какое-нибудь но, Док. — Максим пожал плечами. Он называл этого человека Док, потому что тот так и представился. Прям так и сказал в первую встречу: «Называйте меня «Док». Как в голливудском фильме». — Или чудесное превращение в Капитана Америку… ну, то есть, Сержанта Россию пройдет безболезненно и гладко?

— Ну… некоторые внутренние органы будут со временем меняться — и процесс этот может быть весьма болезненным. Но вы ведь подписали бумаги, обязующие вас раз в месяц проходить обследование?

— Так точно…

— А я, со своей стороны, сделаю все, чтобы свести нежелательные последствия к минимуму.

Док оказался недоволен результатом. Он ожидал, что Максим превратится чуть ли не в супер-героя, бегающего по отвесным стенам, крушащего бетонные перекрытия, словно картонные макеты, сращивающего переломы силой мысли.