Наталья Ефремова - Последняя жертва Розы Ветров

А зачем? Кто меня там ждет?

Никто.

«Окружной прокурор привлек к ответственности группу подростков, осквернивших могилы на Восточном кладбище…»

Я потерла виски. Бесполезно. Текст на экране четче и понятнее от этого не стал.

А если сварить кофе или даже перекусить? Кажется, я не ела с утра.

Посмотрев на кофеварку и пачку печенья, оставленную Грейс, я почувствовала противный привкус во рту. Нет, есть не буду.

«Окружной прокурор привлек к ответственности группу подростков, осквернивших могилы…»

Не могу. Не получается.

Мысли постоянно возвращались к папе, мешая мне сконцентрироваться. Со дня похорон прошел месяц, а я все не могла понять и принять то, что его больше нет и я осталась совсем одна.

Неловко поднявшись из-за стола, я принялась ходить взад-вперед по кабинету, пока резкий звук полицейской сирены, вызвавший спазм в животе, не заставил меня подойти к окну. С четвертого этажа мне была хорошо видна авария на перекрестке, где я всегда покупала в «Старбакс» кофе перед работой. Прямо у светофора столкнулись микроавтобус и грузовик. Немудрено в такой дождливый и ветреный день. Судя по тому, что не было ни скорой помощи, ни обычной при серьезной аварии суматохи, никто не пострадал.

Я смотрела вниз, чувствуя, что спазм в животе постепенно перерастает в приступ тошноты, и поспешила отойти от окна.

Всего месяц назад, когда папа возвращался из Бостона, на его БМВ налетела фура, водитель которой заснул за рулем. В той страшной катастрофе, в отличие от этой, типичной городской аварии пятничных пробок, не выжил никто.

Когда мне сообщили по телефону о смерти папы, я перестала воспринимать окружающую действительность, словно вдохнула ледяной воздух с залива и все это время жила на одном этом вдохе. Или не жила…

Все, что было потом, я помню урывками. Такси. Морг. Кладбище…

Похороны организовали папины коллеги, я лишь механически подписывала нужные бумаги и кивала в ответ на слова участия и поддержки. Кивала как китайский болванчик, лишь бы ничего не говорить: боялась, что закричу.

Мне сообщили то, что я и так знала, но никогда, равно как и сейчас, не придавала этому значения. По завещанию я осталась единственной наследницей: юридическая фирма папы, дом в пригороде Портленда, счета в нескольких солидных банках, ценные бумаги позволяли мне не заботиться о будущем. Только о каком будущем мне говорили, если мой папа, мой жизнерадостный и такой молодой папа покинул меня?

Я глотнула воды прямо из кувшина, чтобы подавить подступившую тошноту. Может, все-таки поесть?

Нет, не хочу.

Нерешительно постояв у чайного стола, я вернулась в свое кресло.

«Окружной прокурор привлек к ответственности группу подростков…»

Мир для меня утратил все краски и покрылся серым налетом безысходности. Странно, но я не плакала. Слез не было вообще, я не могу объяснить почему. Казалось, пропали все чувства, осталась лишь страшная пустота внутри и способность совершать механические, привычные действия. Я вставала по будильнику, приезжала на работу к девяти, выходила из кабинета в шесть и возвращалась домой, чтобы покормить Томаса и лечь спать.

Дома меня ждал только кот. Он по-своему переживал потерю хозяина. Я знала, что каждую ночь он проводит у входной двери, положив морду на лапы и сунув нос в щель у порога. И ждет. Ждет, когда папа вернется домой и непременно поинтересуется у него, как прошел его день, чем он был занят и все ли в порядке в доме.

В отличие от меня Томас по-прежнему верил, что папа вернется.

Запрокинув голову, я посидела немного с закрытыми глазами и вновь посмотрела на экран.

«Окружной прокурор…»

Прогулка по кабинету не помогла. Наоборот, стало еще хуже: теперь буквы на экране не просто сливались в нечитаемые строчки, они образовывали серую муть, при взгляде на которую я вновь ощутила дурноту.

Из оцепенения меня вывел погасший экран – в кабинете мгновенно стало темно. Я запоздало сообразила, что так и не включила лампу, и поежилась: без света мне показалось здесь как-то жутковато.

Я потянулась к мышке, чтобы пошевелить ее, но внезапно оживший телефон заставил меня вздрогнуть. Пришлось несколько раз глубоко вздохнуть, чтобы унять дрожь, прежде чем снять трубку.

– Слушаю.

– Мисс Сагамор, – голос охранника с первого этажа звучал слегка виновато. – Вам звонят по второй линии. Вы ответите на звонок?

– Да, конечно.

Я покосилась на часы. Половина восьмого. Кто может мне звонить?