Брайан Ламли - Психосфера

Автомобиль Стоуна был припаркован на бетонированной площадке при магистрали для стоянки машин, там, где дорога взбиралась на небольшой холм в полумиле к западу от дома Гаррисона. Стоун, с висящим на шее биноклем, сидел на водительском сиденье. Он видел, как Гаррисон выехал по направлению к Лондону, видел серый «Ягуар», пристроившийся за ним хвостом, как только он приблизился к автостраде A27, но больше ни на что не обращал внимания. Он просто следовал инструкциям. Всё остальное было для него совершенно недоступно.

Разумеется, он мог выполнять свои обычные функции, мог говорить, есть, пить, курить, отвечать на зов природы и так далее — при условии, что не отклонялся от психического курса, указанного Хароном Губвой. Самое ужасное, он знал, что делает — или чего он не делает. К примеру, он не защищал Гаррисона. Нет, он ждал приказа Губвы похитить его жену, или любовницу, кем бы она ни была.

Должно быть, уже в пятидесятый раз, Стоун посмотрел на автомобильный телефон. Всё, что ему было нужно сделать, это поднять трубку, позвонить своему шефу и ввести его в курс дела. Или попытаться прорыть туннель в Австралию. И то, и другое одинаково невозможно. Он мог думать об этом, отчаянно хотел сделать это, но мог ли он сделать это на самом деле? Ни в коем случае. Губва предусмотрел и это. Он очень тщательно промыл Стоуну мозги (с такой эффективностью и скоростью, что КГБ нервно курит в сторонке), поставил мысленный блок и для закрепления эффекта добавил полный список пост-гипнотических команд. Это заставило Стоуна быть верным Губве: в его мозгу появился ограничитель, как на автомобильном карбюраторе или акселераторе, контролирующий его поведение. И до тех пор, пока цель Губвы не будет достигнута — пока альбинос не сделает с Вики Малер в своём Замке то, что собирался — Стоун будет просто повиноваться.

«СОВЕРШЕННО ВЕРНО, МИСТЕР СТОУН», — произнёс голос в его мозгу, такой чёткий и близкий, что он завертел головой, ни на секунду не сомневаясь, что увидит гермафродита, стоящего за дверцей автомобиля.

«НЕТ, НЕТ, — весело сказал голос, — ВЫ НЕ МОЖЕТЕ ВИДЕТЬ МЕНЯ, ТОЛЬКО СЛЫШАТЬ — И ПОВИНОВАТЬСЯ МНЕ, КОНЕЧНО».

Стоун почувствовал комок, вставший в горле, сделал глоток кофе из пластиковой крышки своего термоса и подумал: «Вам что-то нужно, Губва?»

«ПРОСТО ПРОВЕРКА. КОГДА СТЕМНЕЕТ, Я ХОЧУ, ЧТОБЫ ВЫ ПОШЛИ К ДОМУ. ТАМ ВЫ БУДЕТЕ ДЕРЖАТЬСЯ ВНЕ ПОЛЯ ЗРЕНИЯ И ОЖИДАТЬ ДАЛЬНЕЙШИХ РАСПОРЯЖЕНИЙ. ЕСТЬ ВЕРОЯТНОСТЬ, ЧТО ВАМ ПРИДЁТСЯ ЗАЩИЩАТЬ ЖИЛЬЦОВ ДОМА. ЕСТЬ И ДРУГИЕ, КОТОРЫЕ СТРЕМЯТСЯ УНИЧТОЖИТЬ ГАРРИСОНА. Я НЕ МОГУ СЛЕДИТЬ ЗА ВСЕМИ, И Я НЕ ЗНАЮ ВСЕГО, НО…»

«Но похоже, что всё-таки можете?» — с сарказмом подумал Стоун.

«ВЫ МНЕ ЛЬСТИТЕ, — Губва не обратил внимания на сарказм. — НО Я НЕ ХОЧУ, ЧТОБЫ ВИКИ МАЛЕР И ЕЁ СЛУЖАНКЕ БЫЛ ПРИЧИНЁН КАКОЙ-ЛИБО ВРЕД. Я БУДУ НА СВЯЗИ».

И Губва вышел из его разума.

Вновь оставшись предоставленным самому себе, Стоун неожиданно почувствовал холод. Солнце ещё не село, вечер был тёплый, и всё же он казался себе холодным, как… (он невесело усмехнулся) холодный камень. Его, наконец, осенило, что Губва может осуществить свой план. Безумен он или нет, он действительно может это сделать. Он может покорить мир. Он может стать императором Земли. Он может переделать людей по своему образу и подобию. И против него Филипп Стоун — секретный агент, со своей каменной твёрдостью и стальными кулаками, даже с поддержкой МИ-5 и МИ-6 — беспомощен, как новорожденный.

Он допил кофе, закурил сигарету и стал ждать. Как только совсем стемнело, он запер дверцу своей машины и направился в сторону дома…

Лондонская мафия собралась на внеочередное заседание. «Обычный офис» Большого Парня находился в расположенном в центре города офисном здании, занимая верхний, десятый этаж. Местом встречи служил самый большой зал, с видом на оживленную улицу Лондона. Там, вокруг стола, аналогичного тому, за которым другая группа недавно обсуждала Ричарда Гаррисона, собрались члены Клана, тринадцать главных лондонских представителей Коза Ностры.

Во главе стола сидел Большой Парень, Джозеф Маэстро — с бычьей шеей, со шрамом на носу, неповоротливый головорез, чьё уродливое, смуглое лицо и массивная фигура казались очень неподходящими к его безупречно скроенному костюму — а по обе стороны от него сидели его подручные в порядке убывания важности. У противоположного конца стола сидел Карло Висенти, до сих пор выглядящий сильно помятым. Один рукав его пиджака висел, рука под ним была прибинтована к груди, другая рука перевязана бинтами, на лице красовались сильные кровоподтёки.