Джозеф Ле Фаню - Комната в отеле «Летящий дракон»

И был посему весьма доволен, когда носильщики опустили свой груз в непосредственной близости от меня.

Тотчас же и носильщики, и китайцы с золочеными палочками хлопнули в ладоши и в полнейшей тишине принялись исполнять престранный танец: на первый взгляд, неистовый, однако, по-видимому, тщательно продуманный; они строжайше соблюдали последовательность позиций и фигур. Вскоре кругом танцующих послышался смех и хлопанье ладоней в такт.

Танец еще не закончился, когда на мое плечо легла чья-то рука; обернувшись, я увидел наконец черное домино с белым крестиком.

— Я рад, что нашел вас именно сейчас, — сказал маркиз. — Это, кажется, самая интересная компания на бале. Вам непременно нужно поговорить с колдуном. Около часа назад я набрел на них в другом салоне и задал вопросы оракулу. Ответы просто изумили меня; они были завуалированы, но все же стало совершенно ясно, что ему досконально известно о делах некоторых моих соотечественников — людей в высшей степени осторожных, — кроме них самих, о делах этих могли знать разве человека два или три. Я был потрясен до глубины души; и все, кто задавал ему вопросы, были, я видел, так же удивлены, иные даже напуганы. Кстати, я приехал с графом и графинею де Сент Алир.

Он кивнул на тщедушную фигурку, тоже одетую в домино. Это был граф.

— Идемте, — сказал маркиз. — Я вас познакомлю.

Я с готовностью, как вы догадываетесь, последовал за ним.

Маркиз представил меня, весьма изящно намекнув на услугу, счастливо оказанную мною графу в «Прекрасной звезде»; граф рассыпался в любезностях и под конец к вящему моему удовольствию объявил:

— Графиня здесь неподалеку, через один салон, болтает со своею доброю приятельницей, герцогиней д'Аржанзак. Я скоро приведу ее сюда и познакомлю вас, она тоже выскажет вам признательность за помощь, мужественно оказанную нам в такой неприятный момент.

— Вы положительно должны поговорить с прорицателем, — сказал маркиз графу. — Уверен, что это вас позабавит. Я, признаться, был поражен: никак не ожидал подобных ответов! Право, не знаю, что и думать.

— Вот как! Ну что ж, можно попробовать.

Втроем приблизились мы к паланкину со стороны, где стоял чернобородый.

Молодой человек в испанском платье, который только что имел беседу с оракулом, проходя мимо нас, говорил своему приятелю:

— Превосходная мистификация! Кто же сидит в этом паланкине? Он решительно всех знает.

Граф, в маске и домино, важно проследовал вместе с нами к паланкину. Зрители стояли плотным кольцом, но китайцы с палочками следили за тем, чтобы середина оставалась свободною. Один из них — тот, что шел впереди процессии, — приблизился к нам с протянутою рукою.

— Что, деньги берете? — осведомился граф.

— Золото, — ответствовал китаец.

Граф положил монету в протянутую ладонь; то же пришлось сделать и нам с маркизом, поскольку, сопровождая графа, мы тоже вступили в круг.

Колдун стоял подле паланкина, держась рукою за край шелковой занавески; голова его была опущена, так что длинная иссиня-черная борода лежала на груди; другой рукою он опирался на свою черную палочку. Глаза его, как и прежде, глядели в пол, лицо казалось совершенно безжизненным. Право, я не встречал в другом лице или фигуре столь совершенной недвижности, разве что у покойников.

Первый вопрос графа был:

— Женат я или холост?

Прорицатель быстро отогнул край занавески и обратил ухо к китайцу в богатых одеждах, сидевшему на носилках; затем, отворотившись, опустил занавеску и отвечал:

— Женат.

Те же действия предваряли все его последующие ответы, так что чернобородый оказывался уже не пророком, а медиумом. Казалось, он говорил от лица персоны более значительной, чем он сам.

Последовали еще два-три вопроса, ответы на которые позабавили маркиза, но я их смысла не понял, так как мало что знал об обстоятельствах графа.

— Любит ли меня жена? — спросил он игриво.

— Сколько ты того заслуживаешь, — был ответ.

— Кого я люблю более всего на свете?

— Себя.

— Ах, это одинаково верно для всех! Ну, а кроме меня самого, есть ли на свете нечто, любимое мною более моей супруги?

— Ее бриллианты.

Граф растерянно хмыкнул.

Маркиз рядом со мною рассмеялся.

— Верно ли, — решительно произнес граф, поворачивая разговор на другое, — что в Неаполе только что произошло сражение?

— Нет; то было во Франции.

— Вот как, — граф с усмешкою оглянулся на окружающих. — Позвольте узнать, между какими державами и по какому прискорбному поводу?