Томас Лиготти: Последний пир Арлекина

Встречались и неестественно высокие по отношению к массе и ширине «архитектурные шедевры», что создавало впечатление причудливого нарушения перспективы. Два уровня строений накладывались один на другой, не давая ощущения глубины, поэтому дома (из-за высоты и близости к зданиям на переднем плане) словно не уменьшались в размерах, как полагается стоящим на заднем плане объектам. Соответственно все здесь казалось плоским, как на фотографиях. Мирокав можно было сравнить с альбомом старых снимков, таких, где фотоаппарат во время съемок дернулся, из-за чего на снимке возник угол: башенка с конической крышей, похожая на остроконечную, кокетливо сбитую набок шляпу, выглядывала из-за домов на соседней улице; рекламный щит с изображенными на нем ухмыляющимися овощами чуть накренился на запад; автомобили, притулившиеся к крутым бордюрам, словно взлетали в небо, отражаясь в перекошенных витринах магазина «Все за пять и десять центов»; неторопливые пешеходы на тротуарах апатично клонились набок…

В тот солнечный денек башня с часами, которую я поначалу принял за церковный шпиль, отбрасывала немыслимо длинную тень и сопровождала меня во время прогулки по городу в самых невероятных местах. Следует сказать, что дисгармония Мирокава гораздо больше действует на мое воображение сейчас, когда я оглядываюсь назад, нежели в тот первый день, когда меня больше интересовало, где находится мэрия или какой-нибудь центр информации.

Я завернул за угол и припарковался. Передвинувшись на пассажирское сиденье, открыл окно и окликнул прохожего:

— Извините, сэр!

Очень старый мужчина в потрепанной одежде остановился, не приближаясь к машине. Вроде бы он отреагировал на мое обращение, но выражение его лица оставалось безучастным, словно он меня вообще не замечает. На мгновение я подумал, что он случайно остановился у обочины в тот самый миг, как прозвучало мое обращение. Его усталый, туповатый взгляд сосредоточился на чем-то у меня за спиной. Через несколько секунд он двинулся дальше. Я не стал его окликать, хотя в какой-то момент его лицо показалось мне знакомым. К счастью, вскоре появился другой прохожий, и удалось выяснить, как добраться до мэрии Мирокава и общинного центра.

Мэрией оказалось то самое здание с часовой башней. Я вошел внутрь и остановился у перегородки. Там стояли письменные столы, за которыми сидели и работали люди, иногда удалявшиеся в коридор и возвращавшиеся оттуда. На стене висел постер, рекламирующий государственную лотерею: чертик-из-коробки обеими лапками сжимал зеленые билеты.

Через несколько секунд к конторке подошла высокая женщина средних лет.

— Могу я вам чем-то помочь? — спросила она сухим, бюрократическим тоном.

Я объяснил, что слышал про их фестиваль (не упоминая свою профессию), и поспросил снабдить меня нужной информацией или направить к тому, кто ею обладает.

— Вы имеете в виду тот, что проводится здесь зимой? — спросила она.

— А сколько их здесь проводится?

— Только один.

— В таком случае, полагаю, это он и есть. — Я улыбнулся, словно мы только что обменялись шуткой.

Не сказав больше ни слова, женщина исчезла в дальнем конце коридора. Дожидаясь ее, я обменялся взглядами с некоторыми служащими за перегородкой, время от времени отрывавшимися от работы, чтобы посмотреть на меня.

— Вот, пожалуйста, — произнесла она, вернувшись, и протянула мне листок бумаги, напоминавший копию, сделанную на дешевом ксероксе.

«Пожалуйста, приходите повеселиться». — Заголовок был написан большими буквами. «Парады, — продолжался текст, — уличные маскарады, оркестры, зимняя лотерея» и «Коронация Королевы Зимы». Перечислялись и другие развлечения. Я снова перечитал написанное: слово «пожалуйста» в самом начале листовки придавало мероприятию оттенок благотворительности.

— И когда фестиваль проводится? Тут ничего не сказано о времени.

— Как правило, люди это знают. — Женщина резко выхватила листок у меня из рук и написала что-то в самом низу зеленовато-синими чернилами. Получив бумагу обратно, я прочел: «19–21 дек.». Меня удивили даты. Тот факт, что фестиваль проводится во время зимнего солнцестояния, является серьезным антропологическим и историческим прецедентом, и все-таки непрактично устраивать подобное именно в эти дни.

— Позвольте поинтересоваться, а разве эта дата не вступает в некоторое противоречие с привычными зимними праздниками? Я имею в виду — у большинства людей в это время и так хлопот хватает.

Читать дальше