Кэт Ричардсон - Полтергейст

Очевидно, показаниям мистера Маркина, в которых фигурировали привидения, вампиры, секс, смерть и женщины, танцующие под занавесом из огня и крови, не поверили, сочтя бредом шизофреника. На суде Иен то вдруг заходился в крике, то разражался грубой бранью, то начинал всхлипывать — иными словами, не демонстрировал никаких улучшений. И не важно, что говорил он чистую правду… Хотя… я бы не назвала телодвижения, которые я совершала, чтобы спастись от жуткого потустороннего существа, танцем.

Поначалу Иен вел себя спокойно и сидел рядом со своим адвокатом тише травы, ниже воды.

Он вел себя как ребенок: давал бесхитростные ответы и то и дело отвлекался. Потом принялся орать и крыть всех матом. Когда с Иеном случился второй приступ, охранники вывели его из комнаты: он визжал и пытался выцарапать себе глаза. Перед тем как его поместили в Западную больницу штата, он снова и снова рассказывал отвратительные подробности убийства Марка. Я знала, что из психушки Иену уже не выйти; Карлос об этом позаботился.

Несмотря на то, что Иена признали невменяемым, суд постановил, что в момент убийства он находился в здравом уме. Выяснилось, что Иен вел дневник. В его офисе на улице Ва Ми Солис нашел блокнот, где Иен излагал свои мысли, чувства и планы. Аккуратным убористым почерком — каждый абзац с красной строки — он в холодных подробностях описывал самые извращенные и кровавые способы расправы.

Мое имя было в списке тех, кого он предполагал «убрать» при помощи Селии, сразу под именами Аны, Кена и Кары. Проводивший экспертизу психиатр принял Селию за часть раздвоившейся личности Иена. Согласно его заключению, Иен приписал Селии все поступки, которые сам когда-то совершал — или желал совершить, — когда бредил о каких-то «магических силах». Меня подобное объяснение вполне устроило. Учитывая его новые умения, Иен вполне мог бы и сам сделать все, описанное в дневнике. Впрочем, я была рада, что не нужно испытывать эту гипотезу на себе.

Солис так и не удовлетворился моим рассказом о том, как я случайно наткнулась на Иена, и об анонимном телефонном звонке, из-за которого я поехала на Ва Ми, но я наотрез отказалась менять показания. Мой офис находился в шести кварталах от Уваджимайя, и факт, что я делаю там-покупки, подтвердили полицейские наблюдатели.

Семья Луполди приняла результаты официального расследования, а Аманда Лиман подтвердила, что именно Иен ссорился с Марком в понедельник за день до его смерти. Вопрос о том, как именно погиб Марк, остался без ответа, поскольку никто, кроме нас с Иеном, не верил в полтергейста-убийцу.

Орудие убийства, к неудовольствию Солиса, так и не было найдено, но остальных улик, и прямых, и косвенных, вполне хватило, чтобы закрыть дело. Его коллеги попытались было его успокоить, что эта загадка не запятнает его послужной лист, но он отказался их слушать и обсуждать случившееся.

Фрэнки позвонила мне и рассказала, что Гартнеру Такману не удалось убедить комиссию по субсидиям в существовании призрака, которого спустил с поводка психопат-убийца, и его репутация лопнула. Его уволили и начали расследование махинаций. Терри пришлось искать нового рецензента для своей диссертации. Хотя лично мне показалось, что без Така он справится куда лучше.

Фрэнки также мне сообщила, что Ана и Кен съехались.

— Я бы не назвала это помолвкой, — сказала она, — но все идет к тому. Похоже, они наконец поняли, что жизнь слишком коротка, и наплевали на родительские запреты.

Судя по тому, что писали о Сталквистах в новостях бизнеса, дела у них шли неплохо. Патриция Рейлсбек и Уэйн Хопке исчезли с моего радара, как круги на воде. Я постаралась вернуться к обычным делам — насколько они могут быть обычными, когда твои клиенты с того света. Вероятно, когда я хваталась за горящие энергетические линии, разрушив Селию, Мгла прожгла себе путь в мою душу, и я все реже от нее отгораживалась. Раны на колене и плече, на которые я приземлилась, оказались серьезнее, чем я думала; чтобы вернуть мышцам тонус, пришлось заменить утреннюю пробежку зарядкой.

В понедельник перед Днем Благодарения, без звонка, в дверь моего кабинета вошел Уилл Новак. Высокий — можно даже сказать, долговязый, — с ранней сединой, поблескивающей в свете лампы, он прислонился к дверному косяку и улыбнулся, рассыпая вокруг розовые искры, как те, что я видела вокруг Кена и Аны.

— Привет, Харпер.

— И тебе привет, незнакомец.

— Есть планы на праздник?