Энн Райс - Невеста дьявола

— Не прячьтесь больше в свою скорлупку, а то мы очень тревожимся. Позвоните, если опять взгрустнется, — я вас подбодрю.

— Вы прелесть, — сказала Роуан.

— Просто мы не хотим, чтобы вам здесь было страшно в одиночестве. Мне давно следовало прийти.

— Мне не страшно. Я обожаю этот дом. Не волнуйтесь. Завтра позвоню, обещаю, Как только приедет Майкл, все встанет на свои места Мы вместе украсим елку. Обязательно приходите посмотреть, что у нас получится.

Пока она стояла, глядя, как Беатрис спускается по мраморным ступеням и выходит за ворота, в холл яростно врывался холодный ветер. Наконец Роуан закрыла дверь.

Несколько долгих минут она стояла, склонив голову и чувствуя, как постепенно обволакивает ее тепло, потом вернулась в зал и принялась разглядывать установленную за аркой огромную — до самого потолка — зеленую ель. До сих пор Роуан не приходилось видеть такого идеального конуса Если смотреть с бокового крыльца, то дерево занимало все окно. И на сверкающем гладком полу под ним было совсем мало иголок. В этом дереве ощущалось что-то дикое, примитивное, словно в дом вошла частичка леса.

Роуан подошла к камину, встала на колени и подложила в очаг небольшое полено.

— Почему ты пытался навредить Майклу? — прошептала она, пристально вглядываясь в огонь.

— Я не делал этого.

— Лжешь. Ты и с Эроном пытался расквитаться?

— Я делаю только то, что ты мне велишь, Роуан. — Голос звучал, как всегда, тихо и проникновенно. — Я живу только одним стремлением — угодить тебе.

Она опустилась на пятки, сложила руки на груди и смежила ресницы, отчего языки пламени расплылись в большие мерцающие пятна.

— Он не должен ничего заподозрить, слышишь? — прошептала она.

— Я всегда тебя слышу, Роуан.

— Он должен поверить, что ничего не изменилось, что все осталось как прежде.

— Я тоже этого хочу, Роуан. Наши желания совпадают. Мне не нужна его враждебность — ведь тогда ты будешь несчастной. Я сделаю только то, что ты пожелаешь.

Но это не могло продолжаться вечно. Внезапно ее охватил такой панический страх, что она онемела и была не в силах шевельнуться. Она даже не пыталась скрыть от него свои чувства и мысли, как советовал ей Эрон. Она просто сидела и с ужасом смотрела на пламя.

— Чем все закончится, Лэшер? Я не знаю, как выполнить то, о чем ты меня просишь.

— Знаешь, Роуан.

— На это уйдут годы. Не изучив тебя досконально, я даже не смогу начать.

— Но тебе все обо мне известно, Роуан. И ты стремишься обмануть меня. Ты любишь меня и в то же время не любишь. И если б ты знала, как это сделать, то давно бы уже даровала мне плоть, но только затем, чтобы уничтожить меня.

— Разве?

— Да. Мне мучительно чувствовать твой страх и ненависть, в то время как я знаю, какое счастье ожидает нас двоих. Ведь я способен предвидеть будущее.

— Что тебе нужно? Живое человеческое тело? Плоть человека, потерявшего сознание в результате какой-нибудь травмы, дабы ничто не помешало тебе начать слияние? Это убийство, Лэшер.

Ответа не последовало.

— Ты этого хочешь? Чтобы я совершила убийство? Мы оба знаем, что только так можно осуществить то, что ты задумал.

Он по-прежнему молчал.

— А я не пойду на преступление ради тебя. И не собираюсь убивать ни одно живое существо, чтобы ты получил возможность жить.

Она закрыла глаза и буквально услышала, как он концентрирует свои частицы, как растет напряжение, как шелестят задетые им портьеры, как он постепенно наполняет собой комнату… Она ощутила легкие прикосновения к щекам и волосам.

— Нет. Оставь меня в покое, — вздохнула она, — Я хочу дождаться Майкла.

— Теперь тебе его будет мало, Роуан. Мне очень больно видеть, как ты плачешь. Но я говорю правду.

— Господи, как я тебя ненавижу, — прошептала она, вытирая глаза тыльной стороной ладони и глядя сквозь слезы на размытые очертания огромного зеленого дерева.

— О нет, то, что ты чувствуешь ко мне, вовсе не ненависть, — возразил он, ласково гладя ее волосы, лоб, осторожно дотрагиваясь до затылка.

— Оставь меня сейчас, Лэшер, — взмолилась она. — Если любишь, оставь меня одну.

Лейден. Она знала, что ей опять снится тот же сон, и хотела проснуться. К тому же нужно было подойти к ребенку. Она слышала, как он плачет.

Надо проснуться…

Но они все столпились у окон, в ужасе от того, что происходило с Яном ван Абелем: толпа разрывала его на части.

— А все из-за того, что не сохранили дело в тайне, — сказал Лемле. — Невежественные люди не в состоянии понять важность эксперимента. Храня секрет, ты берешь ответственность на себя.