Энн Райс - Скрипка

Какой-то человек заговорил со мной по-немецки.

Оказалось, что, падая, я задела киоск и сбила набок одну стену из журналов. Мы все потерпели крах, эти журнальные лица и неуклюжая женщина в глупом летнем наряде со скрипкой и смычком.

Меня подхватили уверенные руки.

— Прошу вас, простите, — пролепетала я по-немецки, потом по-английски. — Мне очень жаль, очень-очень жаль, я не хотела… Прошу вас.

Мои руки. Я не могла ими шевельнуть. Мои руки заледенели.

— Так вот какую игру ты затеял? — выкрикнула я, не обращая внимания на собравшихся вокруг людей. — Хочешь отморозить их вконец, сделать со мной то же, что твой отец сотворил с тобой? Так вот, у тебя ничего не получится!

Мне хотелось ударить Стефана. Но все, что я видела вокруг, — обычные равнодушные люди, а потому абсолютно реальные.

Я подняла скрипку. Я подняла скрипку к подбородку и начала играть. Еще раз решила узнать, примет ли реальный мир мою душу. Я услышала музыку, выражавшую как нельзя лучше мои самые потаенные безобидные желания, я услышала, как она рвется к небесам с любовью и верой. Реальный мир был как в тумане, впрочем, ему и полагалось таким быть — газетный киоск, кучка людей, остановившийся небольшой автомобиль.

Я продолжала играть, мне было все равно. Руки согрелись от игры. Бедный Стефан, бедный Стефан. Я выдыхала пар на холоде. Я играла и играла. Мудрое горе не ищет мести у самой жизни.

Внезапно пальцы одеревенели. Я действительно замерзла, очень сильно замерзла.

— Входите, мадам, — произнес человек рядом со мной. Подошли и другие. Молодая женщина с зачесанными назад волосами. — Входите, входите же, — твердили они.

— Но куда? Где мы находимся? Я хочу оказаться в своей постели, в своем доме, я бы проснулась, если бы только знала, как вернуться в свою постель и в свой дом.

Тошнота. Все вдруг потемнело, я уже не чувствовала тела от холода, проваливаясь в небытие.

— Скрипка, прошу вас, скрипка…

Я не чувствовала своих рук, зато видела скрипку, видела этот бесценный кусочек дерева. А еще я видела перед собой огни, танцующие огни, как бывает, когда идет дождь, только вот дождя никакого сейчас не было.

— Да-да, дорогая. Позвольте, мы поможем вам. Держите свою скрипку, а мы будем поддерживать вас. Теперь вы в безопасности.

Передо мной стоял старичок, он кивал и руководил остальными вокруг меня. Почтенный старичок, европейского вида, с седой шевелюрой и бородой, что было довольно странно, он словно попал в Вену из далекого прошлого, когда еще не произошли те ужасные войны.

— Пусть скрипка остается в моих руках, — сказала я.

— У вас бесценный инструмент, дорогая, — сказала женщина. — Немедленно позовите доктора. Держите ее с обеих сторон. Осторожно, бережно! Милая, мы вас держим.

Женщина направила меня через вращающиеся двери. Тепло и свет оказались шоком. Тошнота. Я скорее умру, но не проснусь.

— Где мы? Какой сегодня день? Руки замерзли, мне нужно отогреть их в теплой воде.

— Вы с нами, детка, все хорошо, мы вам поможем.

— Меня зовут Триана Беккер, я из Нового Орлеана. Позвоните туда. Поговорите с семейным адвокатом, Грейди Дьюбоссоном. Пусть мне поможет. Триана Беккер.

— Мы так и сделаем, дорогая, — сказал седовласый старичок. — Мы все для вас сделаем. А теперь отдыхайте. Несите ее. Пусть она держит скрипку. Не сделайте ей больно.

— Да… — произнесла я, ожидая, что в ту же секунду жизненный свет погаснет и наступит смерть, пришедшая в клубке фантазий, невозможных мечтаний и отвратительных чудес.

Но смерть не пришла. А люди были нежны и внимательны.

— Мы с вами, дорогая.

— Да, но кто вы?

Королевский люкс. Простор, золото, темно-серый штоф на стенах. Бежевые гипсовые круги под потолком. Умиротворяющая красота. Неизменный бордюр, словно из взбитых сливок, по огромному завитку в каждом углу. Зато кровать современная, и по размеру и по твердости. Я увидела над головой летящую золотую филигрань. Я завалена белыми пуховыми одеялами. Такие апартаменты достойны принцессы Уэльской или какой-нибудь сумасшедшей миллионерши.

Я находилась в полудреме, изнурительном полусне, не в силах провалиться в роскошную тьму, снедаемая тревогой, а потому каждый голос резал как ножом.

Блаженная теплота, какая бывает только в современном мире. Окна с двойным остеклением не пропускали холод и были забраны роскошными шторами. Сначала нужно открыть одно окно, потом второе. Тепло поступало с тихим гудением из каких-то скрытых незаметных приборов, заполняя огромное пространство комнаты.