Стивен Волк - Готика

Я разжала руки и кость упала на пол. Она разбилась, превратилась в осколки.

Байрон застонал громче, попытался потереть свою хромую ногу, возможно, он сломал ее. Лицо его было искажено агонией и покрыто крупными капельками пота.

Внимание Шелли теперь было полностью поглощено его любовником. Он засунул свои пальцы под ремешки и попытался освободить больную ногу от тяжелого медицинского ботинка.

Он взглянул на меня, когда медленно освобождал ногу . Как? Скажи правду, Элб! — Он Сатана! давай, покажи им свое…

Когда ботинок был удален, я с отвращением увидела, что нога Байрона была очень тонка ближе к лодыжке, как бы в результате сильного похудения: икроножной мышцы почти не было, вместо нее несколько отвратительных сухожилий перемежались с расширенными варикозом венами. Лодыжка переходила в роговую субстанцию, как ноготь, которая была расщеплена на два огромных безобразных пальца . Я смотрела на РАЗДВОЕННОЕ КОПЫТО.

Я закричала.

Я развернулась и побежала, как летучая мышь из ада, я тронулась рассудком от ужаса, охватившего меня. Я столкнулась нос к носу с трупом, который упал прямо на дверной проход, выпав из своей ниши, он зашуршал, как огромная марионетка, когда я врезалась в него. Его руки сомкнулись вокруг меня, заворачивая меня в одеяло из паутины и сотен пауков. Его волосы представляли собой прозрачную ауру, остатки бумажной кожи все еще свисали с его щек. Огромные челюсти застыли в ужасной, мертвой улыбке. В секунду я прорвалась сквозь эти мерзкие останки. Мой уход скрыт саванами. Хрустящие кости преграждали мне путь, черепа падали мне на голову, прижимаясь к моим губам, шепча что-то мне в уши.

— Мэри! Нет! — кричал Шелли. — Слишком поздно! Он здесь! — Его голос прокатился по катакомбам, усиливаясь ветром. — ЗДЕСЬ! ЗДЕСЬ!

Рука монстра упала мне на плечо. Я почувствовала ее кожей. Со скоростью пушечного снаряда, я оставила за собой железную калитку, все еще чувствуя чужое дыхание на шее. Я продралась сквозь паутину в крысиное логово винного погреба, маленькие животные кишели, как живой черный ковер — ночное небо мигающих глазок. Я знала, что сзади меня было в десять раз отвратительнее и опаснее. Оно хотело моей крови, оно пришло за моим телом, за моей душой. Я слышала его, я чувствовала его. Я ощущала его внутреннее присутствие, его тень, похожая на медведя, двигалась за мной из катакомбы, гонимая ненавистью. Я слышала, как мимо меня шмыгали крысы, и кожа на моей шее стала гусиной. Желудком я чувствовала ребра, мозгами череп.

Я вбежала в кухню, когда последние огоньки в очаге вспыхнули и погасли. Я ворвалась, опрокинув стул, угодив в емкость с жиром, перевернув ведро с молоком, наступив в картофельные очистки. Мои коленки подкашивались, но я заставила себя двинуться дальше к специальной лестнице.

Я карабкалась наверх, усилием воли заставляя ноги передвигаться. Силы покидали меня.

Задыхаясь, я достигла коридора, молния осветила мое бледное лицо, мой похожий на паутину халат. Я стряхнула с себя последнего паука, что-то испустило глухое рычание, похожее на урчание животного. Это был гром в облаках. Близость бури, шум дождя придали мне сил. Наконец-то это была земля, а не подземное пространство. Я была на своей собственной земле, со своими собственными законами, а не в аду с его беззаконием. Нечто было совсем рядом.

Я пробежала к главному входу.

Прежде чем я достигла его, двери практически слетели с петель. От оглушающего удара грома и воздушной волны. Подобно взрыву, произошедшему, когда разбился Череп, воздушная волна приподняла меня над землей. Ослепляющая яркость, ветер, листья и проникающий в дом дождь швырнули меня к рыцарским доспехам.

Оторвавшись от рыцаря, я на четвереньках поползла к главной лестнице. Наверху, с кружащейся головой, я перевернула еще одни доспехи, которые со звоном упали с деревянной рамы. Металлическая нога, рука, торс свалились одно за другим — шумная армия отрубленных конечностей. Я не посмела обернуться. Я знала, что оно было рядом, прячась в одной из теней зала. Во всех тенях. Оно само было тенью. Я снова побежала.

Дождь, гром, шум, темнота — все, казалось, накрывало меня. Мое сердце билось, как барабан, все быстрее, быстрее, мое дыхание слабело.

Я влетела в комнату для гостей, захлопнув за собой дверь и поддерживая ее всем телом. Он был здесь. Я знала, что он был за дверью, прямо за мной. Я закрыла глаза, но картинка стояла передо мной — разложение Его — нечто, соединенное из пиявки, Черепа, пениса, двигающееся в темноте. Теперь он стоял в нескольких дюймах от меня, за дверью, выпятив яйцеобразную голову с плацентой вместо волос. Я могла его видеть.