Роберт Стайн - Лучшая подруга. Поцелуй убийцы. Богатая девочка. Побег

Билл повернулся к ней, его лицо было серьезным.

— Ты хочешь сказать, это из‑за Лайлы?

— Из‑за всего, — сказала Бека, уютно устроившись на сильном плече Билла. — Лайла, Хани, ты.

— Я?

— Нужно было незаметно уйти из дома сегодня вечером. Пришлось врать родителям. А я ненавижу это делать.

— Почему бы им прямо не сказать, что ты снова встречаешься со мной? — спросил Билл. — Мне кажется, я не такой уж и плохой парень.

Бека долго молчала. Наконец она сказала:

— Ты не знаешь моих родителей. Если они однажды вобьют себе в голову идею по поводу кого‑то…

Она опустила руку и откинулась на спинку сидения.

— В конце концов им придется смириться, — сказала она, смотря в темное ветровое стекло. — После долгих споров и бурных сцен. А мне совсем не хочется скандалов. Ты понимаешь, о чем я говорю?

— Догадываюсь, — кивнул Билл. — У меня дома все по‑другому, — задумчиво прибавил он. — Никогда нет скандалов, потому что всем друг на друга наплевать.

— А мои родители слишком заботливы, — нахмурилась Бека. — Иногда мне так хочется, чтобы они исчезли прочь с моих глаз. А потом еще эта Хани! — она пробормотала что‑то сквозь зубы и начала нервно обводить руками руль.

— Хани — дрянь, не так ли?

— Легко сказано для нее! — горячо ответила Бека. — Я подозреваю ее в ужасных вещах. Я имею в виду тот несчастный случаи с Лайлой. Даже не знаю, что и подумать. В ней есть что‑то злобное. Она — ведьма! Она все время уверяет меня, что мы лучшие подруги. Но это не так. Мы едва знаем друг друга. Иногда мне кажется, что она придумала историю о нашей дружбе в детстве. Она сама верит в эту сказку и пытается заставить меня тоже в это поверить.

— И у нее это хорошо получается, не так ли? — выражение лица Билла было серьезным.

— Не знаю, — честно ответила Бека. — Иногда она кажется доброй и нежной. По‑моему, она изо всех сил пытается быть хорошей подругой, но ее усилия слишком заметны.

— Иначе говоря, она — дрянь! — хихикнул Билл и написал слово «дрянь» пальцем на ветровом стекле.

— Не смешно! — резко сказала Бека. — После несчастного случая с Лайлой Хани звонит мне по три раза за один вечер. Куда ни повернусь — везде Хани. Смотрит на меня своими большими серыми глазами.

Билл нежно обнял девушку за плечи:

— Успокойся, ты снова заводишься!

— Не могу остановиться, — ответила Бека. Хани сводит меня с ума. Она все время пытается меня обнять, словно хочет задушить!

— Бека, пожалуйста…

— Она взяла мою лучшую голубую блузку. Ты помнишь, ту, шелковую. Взяла якобы для того, чтобы отстирать пятно. Больше я этой блузки не видела!

— Почему же ты не спросишь ее? — предложил Билл.

— Я уже спрашивала. Хани уставилась на меня невинными глазами, как будто не поняла, о чем идет речь.

— Ладно. Одного не могу понять, — сказал Билл с растущим нетерпением, — если Хани такая плохая, почему ты не расстанешься с ней как можно скорее? Почему не скажешь, что больше не хочешь быть ее подругой?

— Легко сказать! — с горечью призналась Бека. — Но трудно сделать. Ты знаешь, как я не люблю обижать людей. Не могу же я просто сказать: «Хани, уходи прочь!»

Билл покачал головой.

— Думаю, такие крайние меры не понадобятся.

— Ты не знаешь Хани. Я очень сомневаюсь, что она прислушивается к моим словам! — закричала Бека. — Она такая настырная, так сильно стремится быть моей лучшей подругой! Каждое утро, едва я успеваю позавтракать, она уже поджидает меня на пороге, и нам приходится идти вместе в школу. В классе мы сидим за одной партой, в школьной столовой мы тоже обедаем вместе. Она даже приносит из дома такие же обеды!

Билл засмеялся.

— Не смешно! — закричала Бека и толкнула его. — Триш тоже находит это забавным. Но это не так. В этом есть что‑то нездоровое!

— Ты говорила об этом со своими родителями? — Билл повернулся к ней лицом.

— Конечно, — ответила Бека. — Они думают, что Хани — милая девушка. Хани всегда подыгрывает им, хвалит их. Восклицает, как ей не хватает мамы, и что ее отец всегда в разъездах, и как бы ей хотелось иметь такую семью.

— Плохо дело! — сказал Билл.

— Да, я говорю тебе, она больная! — закричала Бека. — Но мои родители проглотили приманку. И сейчас, как только я начинаю жаловаться на Хани, они не хотят слышать об этом! Они всегда на стороне Хани!

— Успокойся, Бека, успокойся, — заботливо сказал Билл, взяв Беку за руку. — Ты вся дрожишь!

— Я не могу удержаться! — всхлипнула Бека. — Она сводит меня с ума!