Евгений Беляков - Вызов небесам

- Сейчас покажу.

Гриша пару минут одному ему знакомым маршрутом шел по лугу, что-то выглядывая в траве, затем вдруг присел:

- Смотрите, какой хороший!

В выполотой лунке среди высокой травы в окружении трех колышков торчал росток высотой в четверть метра, распушивший длинные зеленые иголки. Две его веточки с более свежими иглами торчали в виде латинской буквы «V».

- Кедр… — почти любовно вымолвил Гриша, нежно погладив росток по встопорщенным иголкам, — три года назад мной самим посаженный… Самый настоящий сибирский. Видите, у него из каждой мутовки по пять иголок торчат? Уже куститься начал…

Прошло еще два дня. Боря, нагулявшийся накануне и продрыхший в своей комнате на третьем этаже безлепкинского терема до восьми часов, спустился в гостиную на завтрак. За столом спиной к нему сидел голый, наголо стриженый пацан и с аппетитом уписывал жареную картошку. Это еще кто такой? Боря обошел стол, чтобы заглянуть в лицо новому обитателю терема.

- Эрик?!!

Мальчик оторвался от тарелки.

- Боря? А я и не знал, что ты тоже тут живешь!

- Три дня уже… А вы что, сегодня рано утром приехали? Катька тоже с вами?

- Ага. Катька со своей семьей и я с продюсером.

- А почему с продюсером? А мать твоя где?

- Мой продюсер — мировецкий мужик! Его, кстати, зовут Павлом Бояринцевым. А мама… Наверное, еще приедет сюда потом… может быть. Понимаешь, мой отчим отказался покидать Архангельск, а она так в него влюбилась, что не хочет расставаться. Я теперь ее редко вижу: она все время в Архангельске, а я то в Питере с Павлом, то где-нибудь на гастролях… Когда нам от Олесина телеграмма пришла с предписанием ехать сюда, Павел сказал, что меня не бросит и отвезет до самого Кедринска. У него самого-то семья в Питере да и работа тоже… Но он уже привык по командировкам мотаться, да и со мной по гастролям, обещал, что станет регулярно сюда наезжать, тем более, что здесь могут иметь спрос некоторые разработки его института.

- Ладно, тебя где поселили?

- В одну комнату с Васькой.

- Это он подучил тебя голым ходить?

- А что, здесь и хозяева так же ходят… Да мне-то почти не привыкать, я, когда на публике выступаю, в одних плавках на сцену выхожу, да и те, бывало, прогорали… Знаешь, в Архангельске я как-то стеснялся, а здесь — ничего.

- Ну-ну… А волосы ты зачем сбрил? У тебя же такие красивые волосы были!

- А, это, — усмехнулся Эрик, погладив себя по лысому черепу, — понимаешь, когда я выступаю в своем огненном шоу, волосы на мне все равно сгорают, приходится парики регулярно менять. Если не буду выступать, думаю, отрастут.

- Привет, мальчики!

Борис поднял голову: по лестнице к ним спускалась Катя, и тоже в чем мать родила. Боря стремительно покраснел, словно это он сам вышел на люди голым. Где-то в глубине души он еще в Кесареве мечтал когда-нибудь увидеть Катюшу в таком вот виде… но даже и самому себе бы в этом не признался. А она вон как быстро усвоила здешние порядки! Может, к тому надо особую предрасположенность иметь?

Игнорируя смущение Бори, Катя подошла к нему, обняла и чмокнула в щеку, с трудом преодолев свою скованность, Боря ответил ей тем же. Все же целый год не виделись!

- Ну, Борька, ты все такой же! — засмеялась Катя. — Я уж думала, встречу тут такого всего из себя супермена! Мы в Питере уже наслышаны о твоих подвигах.<

- Да уж, — неловко улыбнулся Борис, — Петра прогнал, Влад специально меня дожидался, чтобы с крыши спрыгнуть… хотя все думают, что это я его столкнул. Жалко его… да и Корнейку тоже…

- Ага, — погрустнела Катя, — мне тоже… А еще плохо, что пришлось мою диагностическую клинику в Питере закрыть. Знаешь, сколько людей ко мне на прием приходило!

- Ну, теперь тут откроешь, — попытался утешить ее Боря.

- Открою, наверное… Только ведь здесь людей мало, а специально в такую глушь мало кто поедет…

- Почему, из Екатеринбурга могут приехать, из Тюмени, из Нижнего Тагила, — не согласился Борис, — да и Челябинск не так далеко.

- Что гадать-то, посмотрим, как получится, — кончила разговор Катя.

На следующий день в Кедринске появились еще одни знакомые Бори — семья Николаевых. Они сняли пару комнат на втором этаже частного дома на соседней улице. Об их приезде Боре сообщил Вадим. Мальчик, конечно, поспешил нанести визит вежливости. К его удивлению, Витя был какой-то не такой, на самого себя не похожий, подавленный, что ли. На все попытки Бори вовлечь его в веселую возню он отвечал отказом. Кое-как Борису удалось выяснить, что Николаевы прибыли в Кедринск не прямо из Москвы. По пути их на неделю занесло в какой-то Преображенск, и там с Витей и Леночкой сотворили что-то нехорошее. Витя никак не хотел признаваться, что именно, но, наконец, уступил настойчивым расспросам Бори и приспустил трусы: «На, смотри!»