Анастасия Эльберг: 1915

— Я отпущу ее. Но только после того, как ты выйдешь. Я знаю, у тебя есть честь, и ты достаточно смела и решительна для того, чтобы сделать эти пару шагов. Скорее всего, мне не удастся тебя убить, но я запомню твое лицо .

— Знаю, на память ты никогда не жаловался. А уходить ты можешь и сейчас, тебя никто не держит. Разве я могу удержать карателя, самое сильное существо в двух мирах?

Девочка потянула меня за рукав плаща, так, будто хотела напомнить о себе. Я обернулся в поисках проделанного мной прохода и обнаружил, что его больше нет. Деревья обступили полянку так тесно, что даже у ребенка не было возможности проскочить между ними.

— Ты сможешь уйти, но после того, как отдашь мне девочку, — снова заговорила Незнакомка. — Даже будучи самым сильным существом в двух мирах, ты не имеешь права забирать то, что принадлежит другому. А пока посмотрим, на что ты способен без своей магии, что скажешь, Винсент? Здесь особо не поколдуешь.

— Черт бы тебя побрал. — Я взял девочку на руки и поднял голову, изучая кроны деревьев. — Но ты не можешь отсюда выйти — какой смысл в том, чтобы делать очередной круг?!

— У тебя есть много своих проблем, каратель. Например, измятая мантия , которую нужно привести в порядок до заседания Совета Тринадцати, иначе ты рискуешь навлечь на себя праведный гнев Магистра. А девочку оставь мне. Еще пара-тройка дней без сна и еды — и эта чертовка уступит. Отпусти ее сейчас же! Она моя!!!

Девочка навострила уши и беспокойно завертела головой — первое проявление эмоций, которое я отметил за время нашего короткого знакомства.

— Где она, детка? — спросил я. — Не говори, просто укажи.

Выждав секунду, девочка подняла руку и вытянула ее вперед.

— Умница. А теперь держись крепче.

Она послушно обняла меня за шею, и я, удерживая ее за талию одной рукой, второй достал из сумки кинжал из храмового серебра.

— Каково это — быть в роли жертвы, Винсент?

— Какими усилиями ты бы ни создала все это, посмотрим, насколько оно крепко. Говорят, магия действует только в одну сторону. Об этом часто забывают, и эта ошибка стоит жизни .

— Винсент.

Я замер в той позе, в которой приготовился к броску. Девочка посмотрела на кинжал и принялась устраиваться поудобнее, осторожно взяв меня за руку и безмолвно попросив согнуть ее в локте.

— Великий.

— Убери оружие. Уходите .

Незнакомка зашипела, а потом издала звук, напоминающий рычание. Никому из нас не было дано знать, как близко находится Ариман, но теперь она поняла, что шутки закончились: в противном случае он бы мысленно обратился ко мне, и она бы не услышала.

— Жаль, что я так и не увидел твоего лица, — сказал я ей. — Но я запомню твой голос .

— Не трудись, Винсент, ты знаешь, что при желании мы можем менять голос до неузнаваемости. А я теперь хорошо знаю твой запах . Великая Тьма видит — наши пути еще пересекутся.

— При случае приглашу тебя в гости, и мы вместе поужинаем.

— Отличная мысль. Ты будешь главным блюдом, а твоя бывшая подружка — десертом. Передавай привет папе .

Девочка в очередной раз подергала меня за рукав плаща и указала на что-то за моей спиной. Я сделал пару шагов назад и почувствовал — именно почувствовал , а не увидел — что деревья расступились. Мы вышли прямо к тому месту, где ждал Рафаэль, а полянка, на которой я нашел девочку, тут же скрылась за густыми зарослями кустарника. Почуяв нас, лошади подняли головы.

— Куда нам идти, Великий?

— В город. Торопитесь. Время вышло.

Видимо, выражение лица у меня было невеселым — Рафаэль обеспокоенно наблюдал за тем, как я усаживаюсь в седле и кутаю девочку в плащ.

— Ариман? — спросил он. — Как он тут очутился? Кого ты там встретил в лесу? Что стряслось?

Я в последний раз оглянулся на лес и покрепче перехватил поводья.

— Поднимай свой зад, садись на лошадь и несись отсюда во весь опор. Объедешь город кругом, встретимся у Отдаленных мостов. Если ей взбредет в голову за нами погнаться, то мы немного собьем ее с толку. Хотя вряд ли надолго. И не бойся. Если она почувствует твой страх, то сожрет в один момент . Ты и сам это знаешь, думаю. — Я посмотрел на девочку. — Держись крепче, детка. Не знаю, о каком времени говорил Ариман, но в том, что оно вышло, нет ничего хорошего.

Мы пересекли территорию бывших владений Магистра по прямой и уже минут через тридцать были у въезда в старую часть города. О скорости, с которой несся мой конь, девочка, наверное, слышала разве что в сказках, но и это приключение не вывело ее из состояния равновесия. Когда копыта лошади застучали по каменной мостовой — неестественно громкий звук в предрассветных сумерках — она нарушила тишину, произнеся короткую фразу, смысл которой так и остался для меня загадкой: