Джонатан Ховард - Йоханнес Кабал. Некромант

— Это… пари.

— Спор? — даже если за пять минут, что Костинз стоял с открытым ртом, он прожил бы несколько поколений, ничего не смогло бы удивить его больше. — Ты поспорил с Ним? Да ты спятил! Никто никогда не выигрывал у Него! Он… — Костинз попытался придумать убедительную метафору. У него не получилось. — Он это ОН, приятель!

Глаза Кабала, скрытые тёмными очками, снова загорелись огнём.

— На этот раз он не выиграет.

— Ты сам в это не веришь! — проворчал Костинз, не скрывая пренебрежения. — Только в сказках люди побеждают Его Сатанинское Люциферство. Мне неприятно это говорить, но тебя надули, друг.

Кабал не ответил. Он снова смотрел на вывески.

— У меня ограниченный бюджет, и я не могу запустить всё сразу. Мне нужно решить несколько организационных моментов: что взять, а что оставить. Некоторые аттракционы будут полезны; другие — просто трата ресурсов. Мне нужен совет. Мистер Костинз, куда мне инвестировать?

Костинз с сожалением покачал головой.

— Я не могу помочь тебе, босс. В конце концов, я просто ходячая пыль. Только ты тут настоящий человек. Тебе решать.

— Я не могу, — решительно ответил Кабал. — Я тоже не понимаю людей. Мне нужно ещё с кем-нибудь посоветоваться. — Он надолго уставился вдаль. Глубоко вдохнул. — Думаю, я знаю нужного человека. — Он пошёл к выходу и спрыгнул на пути. Дензил и Деннис сидели рядом с поездом и бросали камни в ворону. Ни один даже близко не пролетел, но она всё равно с живейшим интересом наблюдала за их трудами. — Эй, вы, — резко сказал он, — до моего возвращения следуйте указаниям мистера Костинза.

Они подняли головы — Костинз высунулся из вагона прямо над ними и ухмыльнулся.

— Салют!

Они вяло улыбнулись и помахали в ответ.

— Ворона! Сюда! — приказал Кабал. Ворона, не мешкая, полетела к Кабалу и приземлилась ему на плечо. — Пойдёшь со мной. Так я буду уверен, что ты не напакостишь.

— Кар! — самодовольно ответила та.

Костинз прислонился к стенке вагона.

— Так что нам с покойничками делать в твоё отсутствие, шеф?

Кабал указал на паровоз.

— Я не знаю, как долго меня не будет. Может быть, несколько дней. Тем временем, вычистите локомотив и соберите немного топлива. Ты знаешь, на чём он ездит?

— Да почти что на всём.

— Хорошо. Загрузите топливный вагон древесиной и наполните котёл водой. Здесь много прудов и ручьёв. С этим проблем не будет. Затем посмотрите, можно ли расчистить путь до главной линии. Как только укомплектуем ярмарку, нужно отправляться в путь.

Костинз посмотрел на деревья и поджал губы. Задание было не из лёгких.

— Всё или ещё что-нибудь?

Кабал задумался. Костинз тяжело вздохнул — и кто только тянул за язык?

— Да, если останется время, я хочу, чтобы название ярмарки было написано на первом же крытом вагоне, с двух сторон. Умеешь рисовать вывески?

— Умею, конечно. Я вообще многое могу, стоит только мозгами пораскинуть. Как хочешь назвать его, босс?

Кабал ответил.

Костинз одобрительно присвистнул.

— Да ты полон сюрпризов, приятель.

Похороны — личное дело каждого. Конечно же, найдутся такие, кто вместо того, чтобы гнить в земле, предпочитает сгореть, остаться на корм стервятникам или ещё что-нибудь столь же негигиеничное.

Но речь пойдёт не о них.

Те же, кто желает, чтобы их тело предали земле, по-разному видят место своего будущего захоронения — как будто после смерти им будет не всё равно. Кому-то представляется зелёное церковное кладбище в весенний день, звук колоколов, зовущий прихожан на службу, чистенькая травка вдоль посыпанных белым гравием дорожек. Кто-то — как правило, те, что носят много чёрного и считают Байрона безумцем, распутником и вообще парнем что надо — воображают мрачные кладбища в тени уродливых готических церквей под тёмными, хмурыми небесами, в любую секунду грозящими разразиться громом и молниями. Не помешает и бушующее неподалёку море. Другие хотят, чтобы на их никак иначе не отмеченных могилах росло дерево, и тела их питали бы корни могучего дуба или платана.

Все эти желания можно понять и в той или степени даже разделять их. Однако невозможно и предположить, чем руководствовались люди, покупавшие участки на кладбище Гримпен. Возможно, ненавидя своих родственников, они намеревались, хотя бы на время похорон, притащить их в одно из самыхнеприглядных и удручающих мест на Земле.