Эллис Нир - Страшные истории для девочек Уайльд

– Пип! – воскликнул Эдгар.

Между ними встал долговязый парень со свисающей из уголка улыбающегося рта соломинкой.

– Нужно добавить сюда абсента, – обратился он к Эдгару. – Сделай даме приличный коктейль, ну же.

Приторно-сладкий запах травки окутывал друга Эдгара хипповским одеколоном. У Пипа были длинные растрепанные волосы, а на лице мерцал зеленым неоном рисунок черепа, такого объемного и красивого, что автором боди-арта, несомненно, мог быть только Эдгар.

Виновник торжества засмеялся, выхватил у Пипа мокрую соломинку и бросил ее под ноги танцующим. Указал на Изолу:

– Пип, это…

– Изола Уайльд. – Пип встал на одно колено, взял Изолу за руку и поцеловал пластмассовый камешек на ее кольце-настроении. Он произнес ее имя, словно детектив, вычисливший преступника, которого давно подозревал. – Лицо, что породило тысячу «если»… – Нарисованный поверх его губ оскал черепа улыбнулся Изоле. – Я так много о тебе наслышан от Эда – серьезно, он такой сплетник! Рад объявить, что в реальности ты ничуть не хуже очаровательного видения, которое описывал Эдгар в своих сладкоречивых – и порой бесконечных – одах твоей красоте.

«Итак, – подумала Изола, – очень милый и словоохотливый наркоман».

– Изола – Святой Гуру Филип Сатклифф, или просто Пип, – представил друга Эдгар, когда тот встал. – Прости, что он такой придурок. Если начнет тебе надоедать, пожалуйся Гелле.

– Я ничуть ей не досаждаю, – обиделся Пип. – Когда это я кому-то надоедал?

– Например, сейчас. Смотри, кольцо почернело, – усмехнулся Эдгар, указывая на руку Изолы.

Пип на секунду задумался, почесывая светлую щетину на подбородке.

– Справедливо, – заключил он. Повернулся, выхватил у кого-то искрящийся бенгальский огонь и опустил зажженным концом в пиво Эдгара. Затем, словно неряшливый волшебник, вытащил откуда-то маленький бумажный зонтик и водрузил на бокал Изолы.

– Адью, любовнички! – Пип на прощание приподнял воображаемую шляпу и исчез в толпе.

За минуту до полуночи Святой Пип влез на стол и поднял бокал с разбавленным алкоголем пуншем.

Тост от Святого Пипа:

– Итак, сегодня исполняется восемнадцать лет с того дня, как Эдгар Ллевеллин в последний раз был у женщины между ног… – По толпе прокатился добродушный хохот. – Но как бы это ни было печально, он все равно самый крутой из всех присутствующих, за исключением меня!

Конечно, аплодисменты.

Пришла Элли Блайт Неттл, в своем гранжевом прикиде крутая безо всяких дополнительных усилий, и объявила, что принесла мясной пирог вместо торта, так как всем было хорошо известно, что матушка По не терпела в доме мяса. Элли Блайт – имбирного цвета дреды, россыпь веснушек и серебряное колечко в брови – была милой, но острой на язык, как леденцовая карамель. Для Элли Блайт на дворе по-прежнему стояли девяностые, а Курт Кобейн отдыхал между альбомами, а не надгробными плитами [5]. Кроме того, она была открытой лесбиянкой – тогда как самая большая поклонница Элли, Лоза, все еще не определилась со своей сексуальной ориентацией. Сейчас, осмелев от алкоголя, Лоза истерически захихикала, когда Элли Блайт махнула дредлоком в ее сторону, и почти сразу Изола потеряла подругу в толпе.

Гости развели на заднем дворе костер в яме с кроличьей норой, сложив туда мокрые саженцы лимонов, которые миссис Ллевеллин так и не посадила. Костер взметнулся синим пламенем. Изола напряженно смотрела на него, но птицы в своем саване сгорели незамеченными. Она увидела, как их пепел летит к небесам, и решила, что кремация для них – лучший вариант. Их дом – небо, а не земля.

Алкоголь лился рекой, голоса становились все громче. Парочка, которую привела Лоза, – Синдзи Хонда и Миранда Ленкич, – ели один кусок мясного пирога на двоих и смущенно держались за руки: все знают, что целоваться с полным ртом неудобно. Гости растаскивали банки с краской, и каждый раз, когда Изола заворачивала за угол, кто-то из разрисованных гостей пытался забрызгать ее зеленоватой кровью светлячков или ярко-красными ошметками мышц. По мере того как хитросплетения узоров на телах превращались в единые размытые пятна разных цветов, становилось все сложнее отличать друзей от незнакомцев. Из-под лестницы прямо перед Изолой выскочил голый по пояс парень в посмертной маске Бетховена.

Изола рассмеялась, но девочка позади нее испуганно взвизгнула.

– Что за придурок! – проворчал знакомый голос.

Изола нырнула в кухню, пока Бриджит Маккейд ее не узнала. Во рту скопилась слюна, голова шла кругом. Зачем Эдгар позвал Бриджит, на свой праздник? Он никогда не говорил, что они знакомы. Изола решила найти Лозу, чтобы предупредить ее о присутствии врага.