Мила Менка - Чучельник

– А! Доброго здоровьичка, баба Степанида! – приветствовала её хозяйка. – Заходи, мы тут как раз собирались чай пить.

– И Вам многая лета, добрые люди, – поклонилась бабка и села за стол. Настя подала ей дымящийся взвар, и старуха, сделав глоток, похвалила:

– Молодец, Настасьюшка, будет из тебя толк! Ступай, моя хорошая, ступай. Иди вот, дровишек что ли, принеси. Что-то зябко у вас.

– И то верно. Сходи, голубушка, принеси. – Подхватила Эльза Мироновна. Едва девочка вышла за дверь, старуха, отставив чашку, прошептала:

– Недалече от Тумаевки, в лесу, человека нашли. Весь в разных местах!

– Как это? – удивилась хозяйка, а мы с Николя навострили уши.

– Как, как… голова здесь, ноги там… ужас кровавый! По описанию уж больно на Афрания нашего похож. Сама-то я не видала, но народ говорит, будто бы он. И Панкратов свояк его признал. Сам полицмейстер из города на место выехал, говорят, гонют туды солдат, будут убийцу ловить.

– Это из-за простого-то мужика? Полноте! – не удержался я.

Старуха, не обращая на меня никакого внимания, сделала маленький глоток, и, поставив чашку, добавила:

– Говорят, что это дело государственной важности. И будто бы расследование не прекращалось с самого что ни на есть первого убийства, когда задрали подьячего. А сейчас мол, могут точно показать убийцу. И народу собралось видимо невидимо, всем охота посмотреть!

Мы с Николя переглянулись. Мне показалось, что мы думаем об одном и том же: что было – бы не плохо прямо сейчас отправится на поимку убийцы. Но думы его, были несколько другого, более меркантильного свойства.

– А что же коляска? – не выдержал он наконец. – Афраний ведь был на коляске. Нашли?

– Про то ничего не ведаю – я ж объясняю, не было там меня! – старуха снова взяла в руки чашку. – Вы это, дочке-то его, не говорите пока. Может статься, ошибка какая. – перекрестившись, старуха выпила взвар до дна. Отерев рот рукавом, она встала и поклонившись хозяйке, заковыляла к выходу. Но не успела старуха взяться за ручку двери, как та резко распахнулась, и в дом ввалилась бледная, растрепанная Настя.

«Да что же это такое, люди добрые? Да за что же это?» – жалобно застонала она, и мы поняли, что кто-то её оповестил. Дурные вести не стоят на месте. Баба Степанида поспешно вышла, и в окно я увидел, как он грозила кому-то кулаком через забор.

Мы с Николя не стали дожидаться исправника, и постановили срочно ехать в Тумаевку, для выяснения подробностей дела.

[П1] Здесь можно завернуть про «там и девку какую-то скрутили. Говорят она его так и разуделала. Руки ажно по локоть в кровище» и все такое. НО нужно придумать причину, почему Луконин не поехал продолжать расследование про оборотня. причина должна быть достаточно веской – не просто разгадка семейной тайны. Возможна сама Эльза Мироновна должна настоять, чтобы Николя остался для какого-то важного разговора (но тогда надо подравить момент с тем, как он пытался далее ее на этот разговор вывести, просиживая за дневниками и ожидая приглашения)

Старуха была права: на подъезде к деревне, на дороге был выставлен солдатский кордон.

– Кто такие, куда едете? – окликнул нас пожилой казак, с подозрением глядя то на мужика, правившего лошадью, то на Николя.

– Алексей Опалинский-Стрешнев, ротмистр! – отрапортовал я по-военному, смолчав, однако, про отставку.

Служивый с уважением посмотрел на мою повязку «как у Михайлы Илларионовича», и, обращаясь непосредственно ко мне, спросил намного мягче:

– По какой надобности, Ваше благородие?

Я спрыгнул с телеги, и, подойдя к нему, сказал тихо:

– По делу мы прибыли. Погибший по всему выходит, был слугою вон того господина – я кивнул на Винера, сочтя за благо не называть ни его имени, ни чина. – А зачем кордон, неужели все так серьезно? – в свою очередь спросил я казака.

– Да сам не возьму в толк: переполох устроили такой, как при убийстве царственной особы. Дело говорят, секретное, самому государю подконтрольное. Поэтому, простите меня великодушно, но я обязан проверить ваши документы.

После того, как мы с Николя предъявили необходимые бумаги, солдат взял под козырек, и дал сигнал своим товарищам, чтобы нас пропустили.

Деревня казалась пустой – все жители собрались на окраине, у дома, где жила старая чухонка вдвоем с дочерью. Сама старуха, похоже, выжила из ума, она смотрела на собрание невидящим взглядом, и бормотала время от времени проклятия.

Мы с Николя опоздали. Предполагаемого убийцу, к моему глубочайшему разочарованию, уже увезли в острог, ввиду его особой опасности для общества. Пока Николя пошел справляться по поводу своей коляски, я решил послушать, о чем судачат местные жители, для чего принялся не спеша прохаживаться взад-вперед. Наконец, я услышал, как маленькая чернявая бабенка, похожая на куницу, говорила своей товарке «что полоумную отпустят после дознания, так как мыслимое – ли дело, чтобы девка, пусть даже такая дородная, как Лушка, такое бы над мужиком сотворила». Я крайне заинтересовался их беседой, но стоило мне подойти ближе, как чернявая бабенка, вмиг разгадав мой интерес, фыркнула и замолчала.