Джонатан Страуд - Шепчущий череп

Лицо в банке зевнуло, показав свои жуткие зубы:

– В самом деле? Ты так думаешь? Лучше приготовь мне горячее какао и разбуди меня, когда оно будет готово.

– Правда заключается в том, – безжалостно продолжила я, – что тот же страх владеет тобой и сейчас. Ты по-прежнему ужасно боишься одиночества. Вот почему ты постоянно болтаешь со мной, вот почему ты все время строишь рожи. Тебе необходимо общение.

Призрак бешено завращал глазами, они закрутились у него, словно две карусели.

– С тобой? Дай мне передышку. Если я захочу обсудить это, то выберу…

– Что ты выберешь? – усмехнулась я. – Что ты вообще можешь? Ты кто? Просто голова в банке. Ты никуда не можешь пойти и ничего не можешь сделать. Ты никто. Нет, мы не отправим тебя в печь. Не станем тебя мучить. Но если ты не желаешь сотрудничать, я просто закрою крышку, запихну тебя в мешок и где-нибудь закопаю. Глубоко-глубоко, чтобы никто никогда тебя не нашел. И будешь там сидеть один. Вечно. Устраивает?

– Вы этого не сделаете, – сказал призрак, и впервые в его голосе сквозила растерянность. – Я нужен вам, не забывайте. Я – редкостный призрак Третьего типа, такими не бросаются. Я сделаю вас богатыми. И знаменитыми.

– Плевать мы на тебя хотели. Наш друг нам дороже. Даю тебе последний шанс, череп. Выбирай.

– А я-то думал, что из вас только Каббинс такой жестокий, – призрачное лицо погрузилось глубоко в облако плазмы, сверкая оттуда на меня злыми глазками. – Хорошо, – медленно произнес призрачный голос. – Хорошо, я скажу вам. Только не думайте, что я так уж испугался ваших угроз. Просто хочу полюбопытствовать, что будет дальше и чем все это закончится.

– Продолжай, – сказал Локвуд, когда я передала ему слова призрака, и сжал мою руку. – Отличная работа, Люси.

– Ну хорошо, раз уж на то пошло, – проскрипел шепчущий голос. – Да, Каббинс был здесь. Пришел домой на час раньше вас. Принес в грязном мешке зеркало моего господина. Вскоре явился еще один тип. Маленькая серая мышь в очочках и с взъерошенными волосами.

Я повторила эти слова, и мы с Локвудом обменялись взглядами. Джоплин, ясное дело.

– Задерживаться они не стали, коротко переговорили друг с другом, затем вместе ушли. Мешок забрали с собой. Мне показалось, что Каббинс слегка не в себе. По-моему, он плохо соображал, что делает. В последний момент он вернулся и что-то написал на скатерти. Я бы сказал так: Каббинс все еще продолжал сопротивляться моему господину, а тот, второй, уже нет. Тот давно уже спекся.

– Продолжает сопротивляться кому? – переспросила я, чувствуя холодок под сердцем.

Призрак ухмыльнулся, сквозь плазму сверкнули его зубы:

– Мой господин разговаривал с ними. Это читается по их глазам. Особенно заметно у того, второго. Ему ужасно хочется стать просветленным. Но Каббинс тоже не совсем в своем уме. А вы что, сами этого не замечали? – хмыкнул призрак. – Наверное, никогда не обращаете на него внимания.

Я не могла говорить. Перед глазами вновь вырос поднявшийся на кладбище фантом, и вновь он склонился над Джорджем. Снова в моих ушах зазвучал его бархатный, настойчивый голос: «Смотри… Смотри… Я исполню твое заветное желание…» Я вспомнила Джорджа и Джоплина – они оба стояли тогда перед железным гробом как зачарованные. Я подумала о некоторых странностях, которые появились в поведении Джорджа после того случая на кладбище – его мелейз в доме Бикерстафа, его рассеянность, печаль в глазах, когда он говорил о зеркале. Я вспомнила все это – и словно окаменела. Локвуду пришлось несколько раз окликнуть меня, прежде чем я смогла передать ему то, что услышала от призрака.

– Мы знаем, что Джордж оказался под воздействием зеркала и призрака на кладбище, – хрипло сказала я. – Мы замечали, но не придавали этому значения. Бедный Джордж… Локвуд, какими же слепцами мы были! Ему безумно хочется исследовать это зеркало. В последнее время эта мысль не покидала его. А ты все ругал Джорджа, устраивал ему разборки.

– Да, разумеется, ругал, разумеется, устраивал! – Локвуд, как и я, повысил голос. – Потому что Джордж всегда такой! Вечно носится с какими-то реликвиями и прочим древним хламом! Как одержимый! Мы просто не могли ничего заметить. – Лицо у Локвуда стало бледным, пепельным, плечи поникли. – Ты действительно думаешь, что он находится под воздействием призрака?

– И призрака, и зеркала. Будь Джордж в своем уме, разве он ушел бы из дома, разве оставил бы нас одних?