Вот поэтому я — одиночка.
Но возможности укрыться от всевидящих глаз все же есть. Одна из них — у меня на коленях. Это обычный рюкзак альпиниста. В разложенном виде он представляет из себя каркасную подвесную палатку, покорители вершин ночуют в таких, подвешиваясь на крюках над пропастью. Но я не альпинист, мне и дерево подойдет. Вообще-то левый берег Нью-Сиба окружен промышленными зонами, и палатку можно бы бросить на ночь в бурьян под любым забором где-нибудь в месте побезлюднее. Поначалу я так и поступал, пока не выяснилось, что и ночами кое-кто бродит. Очень неприятные вышли случаи, еле отбился. А по воздуху ночью никто не ходит, и по деревьям не лазит. Поэтому — дерево. Я предпочитаю клен, у него густая листва, очень удобно.
До темноты я занимаюсь своими делами, таковых и у ликвидатора мутантов хватает — и спокойно приглядываю укромное место. Найти место для ночевки, удовлетворяющее моим строгим условиям, не так просто. Деревьев хватает, но не на каждое заберешься незаметно — и, что более важно, не с каждого подключишься к бесплатной сети. Для этого желательно устроиться буквально под окнами какой-нибудь федеральной конторы, а там, как всем известно, под окнами предпочитают травку и цветы, вовсе не клены. У меня, конечно, имеется пара заранее присмотренных мест, но… уже использованных. А я стараюсь на старые места не возвращаться. Для человека с десятком приговоров вчерашняя ночевка — это сегодняшняя западня.
Идеальное место до темноты найти не удалось. Что ж, выбираю лучшее их худших. Оно далеко на окраине, рядом нет жилья, и если меня рано утром встретят патрульные, у них могут появиться вопросы к парню, идущему непонятно откуда. Зато есть незапароленная сеть, скорее всего, от какой-то из торговых баз, которых поблизости несколько.
Оглядываюсь — никого. Десяток минут — и вот я уже наверху, лежу, покачиваясь, в одноместной палатке-коконе и блаженствую. За день находился до гудения в ногах, еще и в спортзале провел пару часов. Я не любитель единоборств, но при моем образе жизни каким-то видом спорта заниматься жизненно важно. Я выбрал экстрим-танцы. А что? Не боксом же заниматься, тем более не рукопашным боем. Там меня наверняка не раз уже искали.
В палатке уютно, как дома — собственно, это и есть мой настоящий дом. В кармашках под руками всякие приятные мелочи типа орешков, шоколада, сока и завтраков-эспрессо, на груди экран инфо — что еще надо для полного счастья? Вообще-то надо, не был бы лишним душ, но — увы и ах. Душ будет завтра, вместе с посещением бассейна.
В инфо обо мне ни звука. Об убитом в камышах мужчине — тоже. Это, впрочем, ничего не значит. Кто в наше время верит инфо? Только инфосдвинутые, а я не из их числа. В инфо я ищу конкретную информацию, а именно — компаньона для съемного жилья. Палатка — это здорово, но только летом, и то ненадолго. Альпинисты, конечно, ночуют в таких и на высокогорном морозе, но у них нет выбора, а у меня есть. Компаньон — не очень удобно для проживания, люди встречаются разные, часто неприятные, но если требуется избежать внимания следящих программ сыскарей, лучше не найти. Кто-то арендует комнату на себя — и берет компаньона, чтоб выходило подъемно по деньгам. Вариант встречается не так уж часто, потому что в компаньоны обычно берут хорошо знакомых, но тем не менее бывают и такие предложения. Жаль, не сегодня. Но я не отчаиваюсь, оставляю в нужных местах объявления, со временем кто-нибудь откликнется. Пока лето, можно ждать. Эх, непроста жизнь парня вне закона.
После поисков в сети я еще несколько часов работаю. Эта работа доставляет мне истинное наслаждение. Я вообще-то, помимо того, что мутант и преступник, еще уличный музыкант. Я — хороший музыкант, это занятие обеспечивает меня кэшем, достаточным для поддержания довольно высокого уровня жизни. Да, у меня нет квартиры, авто. Но я хожу в платный бассейн, занимаюсь в очень неплохой студии танца, одеваюсь так, что не выделяюсь среди студентов в Старом городе, обедаю в приличных кафе, не особо изучая ценник — и синтезатор у меня из тех, которыми пользуются профессиональные аранжировщики. Немногие из простых парней могут себе позволить такую, не побоюсь сказать, безбедную жизнь. Простые парни вроде меня прямо сейчас вкалывают во вторую смену грузчиками на многочисленных базах и терминалах, или загибаются на конвейерах, или проводят бессонные ночи за рулем такси, или еще где. А я лежу себе, сочиняю очередную мелодию, аранжирую, обрабатываю в музыкальном редакторе, подбираю или придумываю сам подходящий текст — чтоб завтра исполнить ее на одной из площадок кампуса в Городке студентов, или на самом Старом проспекте или даже перед зданием консерватории — там, кстати, за хорошую мелодию кэш идет валом. Красивая легкая жизнь, но для этого надо быть хорошим композитором. Я — очень хороший композитор. Неплохой поэт. Великолепный исполнитель. И гениальный аранжировщик. Вообще-то мое место — на лучших концертных площадках столицы, я считаю, да кто б туда пустил. Социальная пропасть — она не сама возникла, ее старательно выкопали, и простому парню из Сибири в столице светит только изолятор передержки мигрантов, в просторечии — концлагерь.
Читать дальше