Владислава Груэ: Гипер-С

Так что я, приговоренный к смерти, спокойно шагаю по тротуару в потоке стильно одетых, культурных, образованных людей. И это не ирония. Евросы, конечно, вслед за всей Европой считают сибирцев рабочим скотом, на полном серьезе научные исследования пишут на модную нынче тему «социальной пропасти», и я даже с ними согласен — за одним исключением. Нью-Сиб две последних сотни лет официально является сибирским научным центром, соответственно процент образованных людей в нем высок — и все они живут в охраняемой зоне Старого города. Они — и местная правящая группа, которая тоже училась далеко не на курсах рабочих специальностей. В результате охраняемый центр Нью-Сиба стал чем-то вроде города в городе, со своими традициями, с европейским образом жизни, с четко обозначенными границами, одна из которых — река. К ней я и иду. Река охраняется, как любая граница, но я знаю способ проскочить мимо наблюдения. На проспекте наблюдение тоже есть, но не такое навязчивое, а я ничем не выделяюсь в толпе студентов. Парень в неброско дорогой одежде с музыкальным синтезатором на ремне за плечом — обычный персонаж на проспекте, где находятся консерватория, десяток театров и множество кафе-хаусов с живой музыкой. Гёрлу, конечно, вежливо посветят на предмет визажа, и даже получат сносное изображение — только это будет рожа того, кого она вообразила на моем месте, какого-нибудь спик-мена всеимперского конкурса красоты. То-то безопасники удивятся. А сыскари — нет. Они меня полгода ловят в Нью-Сибе и несколько лет по другим агломерациям, знакомы с моими увертками. К счастью, пока что не со всеми. Жаль, мне никак не спрятаться в шлейфе настоящих преступников. Стопроцентная беременность моих целей — слишком необычный, легко узнаваемый маркер.

И это еще одна причина, почему не выбираю цели попроще. Богатой гёрле нет проблем вырастить ребенка, когда девушке из ареал-эрпорт и себя-то не всегда удается накормить. Не хочу плодить голодную нищету, а не плодить не могу — мутант.

Вдоль Старого проспекта — буйство рекламы. Я гляжу на нее с насмешкой. Кричи, моргай, зазывай — на меня не действует. Реклама — причина моего появления на свет. Моего — и еще некоторых, более опасных. В мире, где концентрация чужеродных химических соединений зашкаливает, генетическая устойчивость человека минимальна. Так устроено в природе: если меняется мир, человек должен измениться тоже. Должен — и меняется. Современного хомо химией не отравить, шумом не оглушить, и это хорошо, потому что и химии, и шума в городах с избытком. Но я — продукт воздействия рекламы, а вот это по-настоящему страшно. В мире, где человеку навязывают, нашептывают, загоняют в подсознание чужие желания, просто обязаны появиться люди, способные противостоять внушению инструментов, созданных настоящими профессионалами, гениями своего дела. И они неизбежно появились.

Вот только люди, умеющие противостоять современной, адски изощренной рекламе, умеют и обратное. Умеют сами навязывать другим свои желания. Сквозь все защиты, сквозь волю, сквозь здравый смысл.

Умеют — и делают это. Человеку трудно противостоять соблазну всемогущества. Может быть, я единственный, кто смог устоять.

Поэтому я — охотник на мутантов. Я давно решил, что существо, лишающее человека свободы, не имеет права на существование.

Нет, я не убиваю мутантов. Зачем, если я сильнее? После встречи со мной они просто теряют свои способности. Это очень трудно и по-настоящему опасно для меня, но зато гуманно, а значит, правильно. Человек имеет право на жизнь, так пусть живет. Только без ядовитых зубов. Человек не змея, ядовитые зубы противны его природе.

К сожалению, у моей гуманности есть оборотная сторона. Чтоб победить мутанта в схватке сознаний, я должен быть стопроцентно, полностью уверен в собственных силах. Без этого — проигрыш и смерть. А уверенность в силах мне дает только победа над существом противоположного пола. И чем выше, труднодоступней статус цели, тем сильнее уверенность. Девочка с гардером из охраняемого центра — идеальный вариант.

Еще век назад я пополнял бы силы без проблем. Я выгляжу молодо и достаточно привлекательно. Но то век назад, а сейчас — эпоха-асекс. Проще говоря — смотри, но не трогай. Как подозреваю, еще одна широкораспространенная мутация, о которой помалкивают. Незапланированные дети и неизлечимые болезни стали слишком большой проблемой в вопросе выживаемости, и человек изменился, не мог не измениться. Физиологическая тяга к противоположному полу не исчезла полностью, но вытеснилась в области эксгибиционизма и вуайеризма. Смотри, но не трогай. А у меня волей случая сцепленный с магнетизмом признак — гипер-С. Для кого-то, может, смешно, анекдотическая ситуация, а для меня — ад в душе и смертельно опасная жизнь. Общество вуайеристов страшно жестоко по отношению к натуралам. Притязания на физическую близость без одобрения противоположной стороны контакта караются стерилизацией. Притязания к несовершеннолетним, независимо от согласия — смертной казнью. А для меня несовершеннолетние — чуть ли не единственная возможность вступить в контакт без использования своей особой силы. У взрослых женщин мутация полностью победила физиологию, и только девочки-подростки сохраняют остатки естественных реакций.

Читать дальше