Денис Лапицкий: Вернувшийся

— Хорошо, господин Марун.

Джереми развернулся, собираясь выйти, но Марун остановил его.

— Подожди. Можно взглянуть на твое оружие?

— Конечно, — Джереми протянул пистолет рукояткой вперед. С плохо скрываемой гордостью добавил: — Дедовский еще.

Взяв пистолет в руки. Габриэль присвистнул.

— Неужели «корсар»?

— Угу.

— Подумать только… Штурмовой пистолет времен Войны за Освобождение — это же почти антиквариат по нынешним-то временам.

— Я этот антиквариат на десяток бластеров не променяю, — сказал Джереми. — Таких машин больше не делают.

— Ну уж ты скажешь, не делают… А «асассин»? Он-то чем тебе не угодил?

— «Асассин»? — Джереми фыркнул, и с жаром заговорил: — Да их и сравнивать нельзя! Точность ниже, сделан под слабый патрон…

Он осекся, увидев на лице Маруна улыбку, и покраснел.

— Извините, господин Марун… Я забыл о том, что вы эксперт по оружию.

— Какой там эксперт — так, продвинутый любитель, не более того, — махнул рукой Габриэль. — Знаешь, я сам старое оружие очень уважаю — не только огнестрельное, но и холодное. Если есть желание, как-нибудь покажу тебе свою коллекцию…

Глаза парня вспыхнули, как у ребенка при виде магазина игрушек — он явно был наслышан о коллекции Габриэля, и в самом деле весьма богатой.

— Почту за честь, господин Марун.

— Договорились. Кстати, а где ты достаешь боеприпасы к такому оружию?

— Боеприпасы? Ну, вы же наверняка знаете лавочку Марти-прощелыги — в Старом Городе, на Бульваре Ножей? Не слышали даже? О! Ну, тогда это будет долгий рассказ…

Резиденция Джанфранко Фини, которая одновременно являлась и своеобразной штаб-квартирой Семьи Фини, располагалась в десяти километрах к югу от административной столицы Кастора.

Здесь, на мягких пологих холмах, между которыми голубели окруженные раскидистыми деревьями озера, на большом отдалении друг от друга располагалось около двух десятков фешенебельных загородных домов, принадлежащих наиболее состоятельным людям Кастора.

Сколько времени он провел здесь в детстве? Трудно сказать… Зато — Марун усмехнулся — это наверняка были самые лучшие годы в его жизни. Буколические картинки — Габриэль на рыбалке, на конной прогулке, в полях, в лесу… А по ночам он любил лежать на еще теплой от дневного солнца земле и смотреть в бархатное черное небо, где среди сверкающих огней ночных светил сновали маленькие звездочки кораблей.

Джереми припарковался возле черного хода — Габриэль не хотел, чтобы кто-нибудь видел, как неуклюже он выбирается из машины. Отсюда к дому Джанфранко, утопающему в зелени деревьев, вела недлинная, усыпанная песком аллея, обсаженная высоченными тисами. Машина остановилась в начале аллеи и Джереми подал Габриэлю руку, помогая выбраться наружу.

Песок похрустывал под ногами, лучи вечернего солнца, падающие между высоких деревьев, делили аллею на темные и светлые участки. Окна дома впереди горели отраженным солнечным светом.

Габриэль знал, что сейчас его сканируют десятки датчиков — одни проверяют наличие оружия, другие фиксируют все его характеристики, третьи ищут совпадения по базе данных… Дом Джанфранко был окутан тончайшей невидимой сеткой электронных пассивных и активных датчиков, отмечавших любое движение в радиусе двух километров от дома. Малейшее подозрение — и в действие будет введена боевая электроника, замаскированные автоматические пушки и излучатели поймают незваных гостей в сетки прицелов, а бойцы охраны в мимикрирующих комбинезонах рассредоточатся по окружающему дом парку, давно уже поделенному на зоны ответственности с определенными секторами обстрела.

Хотя, конечно, максимум, на что рассчитана система безопасности резиденции — противостояние боевикам других Семей. Пусть даже открытых противостояний между Семьями на Касторе не происходило вот уже более двадцати лет. Если же на Семью обратит внимание Комитет, то — Марун трезво оценивал возможности сторон — система безопасности Фини (равно как и любой другой Семьи) будет бессильна и рухнет, не продержавшись трех минут. Все Семьи слишком хорошо помнили, как спецподразделения Комитета разделались с Семьей Свенсон, когда те, в нарушение всех внутренних договоров и Кодекса Семей, решили подключиться к наркоторговле. В свое время, при заключении соглашения о протекторате, в обмен на имперское покровительство Семьи обещали воздерживаться от некоторых видов преступной деятельности — в первую очередь это касалось продажи наркотиков. Другого наказания, кроме смерти, за это в Империи не было. Конечно, Семьи и сами бы постарались решить этот вопрос, и оказать давление на зарвавшихся Свенсонов, но Комитет оказался быстрее. Наказание было молниеносным и страшным — орбитальная кинетическая пушка нанесла два сокрушительных удара по резиденции, разнеся здание в клочья, а потом с десантных ботов, обрушившихся с низкой орбиты в джамп-режиме, посыпались бойцы Комитета… Предложений о сдаче не поступало, и тех, кого комитетчики засекали с оружием в руках, живыми они не брали. В итоге с основными силами Семьи Свенсон было покончено в течение двух с половиной минут. Правда, второстепенных фигурантов вылавливали в последующие два месяцев еще на десятке миров, пока последнего, как слышал Марун, не схватили аж на Фросте, что на другом конце Империи, но, так или иначе, реакция Комитета впечатлила всех. Поэтому неудивительно, что после той демонстрации силы, совмещенной с показательной казнью, все Семьи зареклись нарушать хрупкое равновесие, которое сложилось в организации криминального бизнеса на Близнецах. Хотя, конечно же, никто не может утверждать, что с течением времени кто-нибудь вновь не захочет пересмотреть «замшелые» правила — в Семьях подрастает молодежь, которой хочется попробовать себя в «настоящем», как им кажется, деле. Марун надеялся, что в Семье Фини пока никто не зашел так далеко.