Андрей Дергунов - Один из Семи

Острая боль опять пронзила руку и мне пришлось сжать зубы, чтобы не застонать.

–Убедился? Так что дуй шустрее. Кстати, могу тебя немного порадовать и успокоить. С тобой всё не так плохо, как с другими и…На тебя у меня самые большие надежды.

–Почему?

– Много вопросов, Андрей, ой много! Ладно, уделю тебе пару минут. Женщина никуда не торопится?

– Могу я пару минут поговорить? – спросил я у женщины, стоящей рядом.

Та лишь кивнула, смотря на меня так, словно я олицетворял собой второе пришествие Христа.

– Спасибо! Нет, не торопится, – сказал я в трубку.

– Твой грех – самый лёгкий из всех. Он вызван не твоим поведением, а твоей слабостью, неспособностью правильно противостоять стрессовым ситуациям, попытками сбежать от самого себя! В противовес тебе, Наталья повела себя как самка. Обыкновенная самка недовольная своей неполноценностью. И она всё равно рано или поздно закончила бы так, как закончила сегодня. Она сожрала бы себя изнутри своей чёрной завистью к другим самкам, способным на репродуктивную функцию. Или, не дай Бог, наделала бы бед. Как уже чуть не сделала однажды, едва не убив невинного ребёнка. Ещё пятеро человек, не буду тебе сейчас называть, кто, тоже грешны, и их грехи потяжелее твоего. Всё понятно?

– Нет, не всё! Ты ведь подтолкнул её к этому, Стас! На тебе вина.

– Я никого не убивал, если ты об этом. Я просто наказал её за грех.

– Да кто дал тебе это право? Человек был, пусть и с грехами, как ты говоришь, но теперь его нет! НЕТ!!! Ты это понимаешь? А ведь мы учились вместе. Ты что, Господь Бог??? Или может волшебник Изумрудного города и всё это иллюзия, которую я вижу сквозь одетые по твоей воле зелёные очки, как в сказке про Элли и Тотошку?

– Ты не ори там, как потерпевший! Увы, но Натальи больше нет! Она погибла, причём по своей воле. Я же сказал, я управляю метаболизмом в ваших организмах, и я просто ускорил все процессы в её теле до предела, при котором она за доли секунды превратилась в прах. Поверь, она даже ничего почувствовать не успела, её не стало ещё до того, как она прикоснулась к рельсу. Раз, и всё! Поэтому никто ничего и не заметил. Я понимаю, что это похоже на сказку, но это так. Да и потом, разве не похож на сказку окружающий нас мир? Скажи тысячу лет назад, что всё будет как сейчас и что люди научаться летать в космос, разве тебя приняли бы тогда за нормального? Так что постарайся особо не удивляться. И сядь, наконец, в поезд.

– Секунду. Неужели совсем никто ничего не заметил?

– Мир погряз в грязи, Андрей!!! Каждый думает только о том, что касается своей задницы и близлежащего от этой задницы пространства. Причём пространства жутко ограниченного. Мне тоже очень жаль Наташку, поверь.

– Да не верю я тебе!!! Не могут все быть такими.

– Поэтому – то ты тоже в деле. Мне очень хочется верить, что мир не сгнил целиком. Всё – в Купчино, Андрей, в Купчино! – трубка запищала короткими гудками.

Я с каменным лицом протянул трубку женщине, всё это время стоявшей рядом и не проронившей ни слова.

– Спасибо! И будьте добры, воды!

Она с таким же каменным лицом, как у меня, протянула мне бутылку с водой, взяла телефон и молча ушла. Я одним глотком допил воду, поставил бутылку на скамейку и встал.

«Так. Интересные вырисовываются пироги», – мне почему-то уже не было жаль Наташу, да и вообще всё произошедшее за последние сутки превратило меня в какую-то бездушную куклу. Подошёл поезд, я сел в вагон и с совершенно пустой головой поехал в Купчино. Единственное что меня беспокоило – усиливающаяся боль в левой руке.

Глава 4.

Купчино – микрорайон, расположенный на юге Санкт-Петербурга, встретил меня порывистым ветром и сильнейшим ливнем. Пришлось торчать на выходе из метро в толпе пассажиров, пока дождь хоть немного не утихнет. Забыл сказать, что всё происходило в середине лета, в июле, но погода была под стать сентябрю. Я стоял недалеко от выхода под навесной крышей и думал…Хотя, ни о чём я не думал, хотел лишь лечь прямо на асфальт и заснуть. Причём чем дольше продлился бы мой сон – тем лучше.

«Сигарету что-ли попросить у кого – подумал я, вспомнив вдруг, что курил последний раз часов двадцать назад, – а то ведь так можно и с катушек уехать в непроглядную тьму».

Недалеко от меня дымил, как паровоз, какой-то щупленький парень в очках.

– Извини, – спросил я его, – сигаретой не угостишь?

– Да, ради Бога, – он протянул мне пачку, – Смотри, какая фифочка!

Он имел ввиду девчонку, стоявшую неподалёку и раздававшую рекламные буклеты. Одета она была явно не по погоде, короткую юбку можно было смело назвать поясом, а топик едва-едва закрывал грудь.