Андрей Дергунов - Один из Семи

Здесь стоит немного оговориться. Мы жили с Татьяной уже почти два года, общих детей у нас с ней не было. У меня была дочь от первого брака, а у неё двое – сын Иван и дочь Катюша. Но, как говорится: «Чужих детей не бывает».

Слава Богу, детей можно было разбудить лишь обрушившейся артиллерийской канонадой.

Я прижал Таню к себе: « Прости, милая, я несу чушь. Но что ЭТО?», – я снова поднёс изуродованную ладонь к лицу. Отросток рядом с мизинцем был похож на сардельку, только в очень миниатюрной форме. Сил в нём не было вообще, то есть, шевельнуть им было сравнимо с тем же, что и поднять самосвал над головой. Но он невыносимо мешал и, по-моему, побаливал, хотя на тот момент я в этом уверен не был.

– Покурить. Надо покурить, – сказал я, наверное, сам себе.

– Не надо, милый, – Таня гладила меня по голове, но дрожь в её руках проходить не собиралась.

ВЖЖЖЖ! ВЖЖЖЖ! ВЖЖЖЖ! Мы оба вздрогнули, будто услышали выстрел.

«Я ведь только что разбил его», – подумал я о своём несчастном телефоне, разбитом о стену несколько секунд назад. Подумал так, словно являлся единственным в мире обладателем этого наносредства связи.

– Это мой, – прошептала Танюша, – надо посмотреть, кто.

– Дай я, – ответил я, – видимо, сегодня ночью в этот дом звонят только мне.

Я попытался улыбнуться, но улыбка вышла настолько натянутой, что напугала Таню ещё больше. Резко развернувшись, я попытался взять телефон, но, на свою глупость, попытался сделать это левой рукой. Телефон выскользнул из неё, словно был только что пойманной рыбой. Танюша перегнулась через меня и подняла телефон с пола.

– Я не знаю этот номер, – сказала она, – может тебе знаком.

Номер мне был определённо знаком, причём воспоминания о нём исходили именно из того времени, когда я учился в университете. Номер в памяти был, а вот его обладатель никак не хотел появляться. Я глубоко вздохнул.

– Ответь, – сказала Таня, – что ещё делать?

Действительно, что ещё делать? Разбить и второй телефон, а потом вообще все гаджеты в доме вышвырнуть с балкона? Надо было отвечать.

– Да!

– Андрей – ты седьмой! Прости! -не представившись и не поздоровавшись сказал мой собеседник. Впрочем, я уже узнал его.

– А ты девятый, что-ли? В разведку будем играть? Первый, первый – я сто первый! Что происходит, Стас? И вообще откуда у тебя этот номер?

Со мной разговаривал Стас Колесников, тоже мой одногруппник и, в университетские времена, очень хороший товарищ. Можно сказать друг.

– Откуда номер? – он как-то недобро ухмыльнулся, – Тебя что, действительно интересует только твоя женщина? Поверь, мне она не нужна, и сейчас есть вещи поважнее.

– Да есть тут одна проблемка, но думаю любой хирург способен без напряга её решить, – откуда у меня брались силы на юмор, хоть и чёрный, знает лишь Господь Бог.

– Не советую, Андрей! Эту проблему нам придётся решать всем вместе. Я ведь сказал – ты седьмой.

– Да ёб…

– Не перебивай, будь добр. Даже если ты решишь отрезать себе всю руку, проблемы это не решит. Она у тебя сейчас на генном уровне. В твоих хромосомах. Ты ведь знаешь что такое хромосома?

– Клетки, хранящие большую часть наследственной информации, предназначенные для её хранения и передачи, – отрапортовал я, сам не зная, что говорю.

– В общих чертах, – ответил Стас, – и вот сейчас они у тебя поражены вирусом, который может превратить тебя в кого угодно, это лишь вопрос времени. Кстати, времени у нас не так уж и много.

– Да что за хрень? Что ты несёшь? – я снова перешёл на крик.

– Я ведь просил не перебивать. У вас началась мутация на клеточном уровне, вы можете стать динозавром или обезьяной, кому как повезёт. Ты, главное, верь мне и слушай меня внимательно. Ты знаешь семь смертных грехов? По Библии?

– Гордыня, зависть, гнев, лень, жадность, чревоугодие и блуд, – я тараторил как марионетка в чужих руках, и Танюшка смотрела на меня, как на буйно помешанного.

– Верно. Так вот согласно одной очень Древней теории, не буду вдаваться в подробности какой, есть способ навсегда избавить человечество от этих грехов. Построить идеальное общество. Без всего того, что приходится видеть вокруг. Представляешь? Без войн, проституции, алкоголизма…Кстати, как у тебя с алкоголем?

Мне казалось, я уже ничему не удивлялся.

– Нормально у меня с алкоголем. Если я его не трогаю, то и он не трогает меня.

– Остёр ты на язык, Андрей! Как, впрочем, и раньше. Да, мы отвлеклись. Так вот. Я хочу жить в обществе, которое тебе только что обрисовал. Мне надоело смотреть, как вы меняете женщин, словно носки, спиваетесь и прочее, прочее, прочее. Для этого я всё это и затеял. Позволю заметить, что мне пришлось приложить немало усилий и времени, но благодарности я не жду. Тем более, не зная, будем ли мы разговаривать с тобой ещё когда-либо.