Игорь Поляков - Доктор Ахтин. Патология

Рафиков Ринат Ибрагимович. Пятьдесят два года. Обострение хронического панкреатита. Круглые щеки, второй подбородок и короткая щетина волос на голове. Лицо, как у борова, с непреходящим удивлением в заплывших глазах. Он любит вкусно и обильно покушать, а теперь ему это нельзя делать, и поэтому в глазах застыл вопрос – когда перестанет болеть живот, не будет тошнить и можно будет съесть рульку и запить пивом?

Я бы мог ответить на это кратко и емко, но – пока не могу. Пациент поступил после личного звонка главного врача больницы. Заведующий отделением лично присматривает за тем, как я его веду и какие препараты назначаю. Коллеги, облегченно вздохнув после того, как узнали, что Рафиков поступил в мою палату, периодически сочувственно спрашивают, как идут дела.

Я отвечаю, что всё хорошо, хотя совсем в этом не уверен.

Панкреатит можно полечить, загнав его в состояние стойкой ремиссии. Сахарный диабет, который я выявил традиционными методами диагностики, можно держать под контролем. А вот от раковых клеток, поселившихся в одном из отделов толстой кишки, так просто не избавиться.

Да, хирургическая операция может продлить ему жизнь, но сейчас только я знаю, что у Рафикова впереди. Методы диагностики несовершенны, – пока никто и никак не сможет доказать, что у него начинающаяся злокачественная опухоль в сигмовидной кишке.

Пациент не жалуется. У него нет симптомов, и, соответственно, нет показаний для проведения необходимых диагностических исследований.

Нет диагноза, соответственно, нет и показаний для операции.

А когда диагноз поставят, то будет поздно – множественные метастазы в печени, большом сальнике и на брюшине сведут на «нет» усилия хирургов. Грустная фраза «эксплоративная лапаротомия», которое своей обреченностью заставляет смириться с мрачной действительностью и успокаивает сознание, – я сделал всё, что мог.

Да, ты опытный и знающий врач, но можешь далеко не всё.

Впрочем, это не относится ко мне. Я могу кое-что сделать, но тут возникает вопрос – зачем мне тратить свои силы и энергию, во имя чего и ради кого?

Рафиков Ринат Ибрагимович – влиятельный функционер партии власти в нашем регионе. Он находится почти на вершине краевой пирамиды, – выше только губернатор. Но это далеко не главное. Важных чиновников много, но Рафиков отличается от остальных тем, что он находится в центре созданной им паутины. Да, именно он один из организаторов коррупционной системы в нашем регионе. Откаты и крупные суммы в конверте за землю в центре города и возможность освоить бюджетные деньги. Он присматривает за системой, контролирует финансовые потоки и, в некотором роде, Рафиков важнее и круче губернатора, потому что последний тоже кормится с его рук.

– Как дела, Ринат Ибрагимович?

Мой голос спокоен и вежлив. Я смотрю в его глаза и вижу там злость. Рафиков привык, что любую задачу он может решить, любую проблему разрулить, но тут вдруг оказалось, что он ограничен в своих желаниях. В воскресенье, когда на фоне лечения ему стало лучше, он съел то, что нельзя было.

Кусок свинины. Совершенно не жирной, слегка недожаренной, сочной и вкусной. Она таяла во рту, и он съел её с непередаваемым удовольствием.

Через час заболел живот. Потом тошнота и рвота непереваренной пищей. Затем поднялась температура. Дежурный доктор сделал всё, что положено в таких случаях, и к утру Рафикову стало чуть лучше.

– Так себе, – говорит пациент, глядя на меня исподлобья, словно это я виноват в том, что он не может жрать в три горла то, что хочет.

– Что ели вчера? – спрашиваю я. Заметив, как напрягся Рафиков, уточняю:

– Вчера вам было плохо. Поэтому я интересуюсь, после чего это произошло?

– Я ел только то, что давали здесь. Эту вашу мерзкую кашу, и стакан киселя.

Он отвечает на мои вопросы и на его лице видна вся гамма эмоций – от неприятия больничной пищи до ненависти к медицине вообще. Он уверенно и нагло врет, причем, он сам себя убедил, что во всем виновата больница, а не его нарушение диеты. Он у себя в сознании пришел к выводу, что вчерашнее вкусное и замечательное мясо никоим образом не может быть причиной его проблем. И еще в чем он уверен, – никто, кроме его жены, не знает, что он кушал жареную свинину.

– Каша, кисель, и всё?

– Да.

Кивнув, я улыбаюсь и говорю:

– Ну, значит, эту какая-то случайность. Наверное, ваш панкреатит последний раз взбрыкнул, и вы сейчас быстро пойдете на поправку. Сейчас будет капельница с контрикалом, и вам станет значительно лучше. Думаю, что к завтрашнему дню можно будет подумать о переводе в эндокринологическое отделение.