Михаил Сергеев: «The Coliseum» (Колизей). Часть 2

– Что-то не припомню… парадигму-то… – друг вздохнул. – Парадигма всегда верная и всегда последняя. Из утопленных нами.

– Ну что ты будешь с ним делать! – Куприн всплеснул руками. – Из утопленных! Нами! Пьяными матросиками! С большевичками! Или про́питая… в Беловежской пуще. Креститель головы за такое рубил!

– Так то ж наши, наши головы…

Куприн вдруг прищурился и лукаво глянул на соседа:

– Догадываюсь, получили похоронные от власти?

– Получил. Две сотни.

– Не жалко? Ведь впереди три месяца 4 4 А. Грин за три месяца до кончины, в отчаянной нужде, направил телеграмму о своей смерти в Союз писателей. ?

– Власть-то? Нет. Жалко жену.

– Да жена-то у нас одна…. Литература. Гляньте на страницы… обветшали, как и стены, – взгляд лениво скользнул по карнизу. – Ми́нули времена, а ничего не поменялось, не родилось… за «Тихим Доном» 5 5 Роман М. Шолохова. . Кругом, как и прежде – только «Живые и мертвые» 6 6 Роман К. Симонова. . Здесь вы правы, дружище. – Куприн вздохнул и задумчиво повторил:

– Значит, не печатают…

– Да и не читают.

– Само собой, если не печатают.

– А я бы поделил вину с женой, – Грин тоже вздохнул. – Ведь и через сотню лет, будет ее жаль.

– Вину? Или вино? Не-е-т, с женой надо делить не то! – Друг похлопал романтика по плечу. – А вино я бы всегда нашел с кем, – белая шляпа весело колыхнулась. – Как сегодня. – И прищурил один глаз.

– Посмотрите, – Грин указал на море: – Какое удивительное видение. Осталось перекинуть трапы.

Собеседник повернул голову.

Гигантские остовы кораблей, выступая один за другим, словно укоряя друзей в «слепоте», предлагали взору «желающих испить». Чашу. Замершие толпы людей, в шинелях и бурках, мундирах без погон и портупей, смотрели куда-то поверх развалин, пытаясь разглядеть на берегу своих детей, которых не сумели защитить. Детей, что выстоят, сохранят и возведут. Не благодаря, а вопреки лозунгам и парадигмам.

Молчанием заполненные палубы следовали мимо, покидая акваторию порта. Угрюмый мол и одинокий маяк-сосед провожали тысячи глаз по-своему: один стоном прибоя, другой – жалобными криками фонаря, словно умоляя не оставлять здесь, не бросать, как и своих лошадей, тонущих одна за другой. Тонущих с диким ржанием, не понимая, почему их бросают. Как и век спустя, не смогут понять, зачем предают свою землю уже новые потомки, забывая, что «чуден Днепр» только «при тихой погоде». И только для братьев. А не пришельцам с Одера или Потомака, где приятней выстриженная трава раскорчеванных дубрав.

Но земля та станет обетованной. Видя помрачение сынов, она соберется, поднатужится и вытерпит горе и беды, сбережет надежду, пробудит веру и слезы радости. В этом «взвале», в этих ревущих водоворотах, столь необходимых по тому обету, как и прежде, вынесет она Русь из лихих переломов, времен и потрясений. Оставаясь землею, которую знал весь мир. Обителью с поразительной душой, поручнями и штурвалами, за которые никто в мире не хотел браться. Только ее дети могли сохранить правду мира, ту, единственную. Укрывая и молясь.

– Говорите, трапы? – Куприн продолжал всматриваться в дымку.

– Один, вроде, сыскался.

– Крым? Пожалуй, маловато. Надобно повсеместное наведение мостов. От Балтики до Тихого океана. Или не узрели еще нужды? А этот… первый? Кто сплотничал?

– Новый губернатор. Аксенов. 7 7 Аксенов Сергей Валерьевич – «Герой нашего времени», вернувший Крым домой. Герой нашего времени.

– Не слыхал. Может нового времени?

– Нашего, Александр Иванович, нашего времени. Нет его… нового-то. Одинаковы. Алые паруса во всяком сыщутся. И времени, и человеке. Одно слово-то и поменяли за триста лет.

– Какое?

– У графа Потемкина: «Плюнь, матушка, на Запад, присоединяй Крым, и потомки тебя прославят». Екатерина-то колебалась.

– А-а-а! Поменяли на «батюшку»? – догадался Куприн и по-доброму кивнул: – А кому он так сказал?

– Путину.

– Достучался? Возможно ли?

– Литературе всё возможно. Кстати, малоизвестный факт – пока Миронов 8 8 Миронов С.М. Председатель Совета Федерации 2001–2011 гг. Единственный политик такого уровня, обвинивший партию «Единая Россия» в узурпации власти. не объявил на всю Россию, что не оставим Крым в беде – все молчали. Между прочим, бывший десантник – шесть наградных пистолетов.

– Выходит, по наградам и дела? – Куприн был весел. – Выходит, херес за первый большой мост? Чтоб не последний! На Хортицу, дружище? Там встретим братьев за одним столом?