Василий Ворон - Угроза для жизни

– Будете?

Старичок хитро на него посмотрел, молча пересел ближе, достал из оттопыренного кармана красный складной стаканчик, ловким движением привел его в боевую готовность и протянул к бутылке Зарокова. Зароков понимающе хмыкнул, отвинтил крышку и набулькал в стаканчик. Старичок выпил, глубоко вдохнул дым от горевших листьев и протянул стаканчик Зарокову. Тот повторил процедуру, вернул стаканчик старичку и с сомнением посмотрел на продукты в своей авоське. Помедлив, он достал оттуда плавленый сырок «Дружба» и протянул старичку. Тот мельком взглянул и отрицательно помотал головой. Тогда Зароков убрал его обратно в авоську и зачем-то представился:

– Николай Иванович.

Старичок странно на него посмотрел, словно раздумывая, стоит ли начинать разговор, и ответил:

– Дым.

– Что? – не понял Зароков и оглянулся на белесый след, поднимавшийся с чьего-то огорода.

– Меня зовут Дымом, – пояснил старичок. – Вообще-то, полное имя – Дымовей. Но Дым мне нравится больше.

Зароков с любопытством на него посмотрел.

– Эк вас. То есть… – он смутился и буркнул: – Извините. Никогда не слышал такого имени.

Старичок пожал плечами:

– Есть еще более странные имена. Например, Домна или Даздраперма.

– Как-как?

– Да-здравствует-первое-мая, сокращенно – Даздраперма.

– А-а… Кажется, слышал, – кивнул Зароков. – Жуть какая… – он спохватился: – Но у вас, по крайней мере, имя красивое. А отчество?

– Белянович. Дым Белянович, – и старичок мягко улыбнулся.

– Э-э… – Зароков снова смутился. – И как же, простите, звали вашего отца? Не пойму…

– Не трудитесь, – сказал старичок. – Это не по отцу. А вот мою матушку звали Беляна.

– Вот это да… – пробормотал Зароков, ошарашенно глядя на старичка. – Это что же… матчество, что ли, получается?

– Получается, – кивнул Дым Белянович.

– У вас в семье был матриархат?

Дым Белянович снова улыбнулся, но ничего не ответил.

– А я вот мать совсем не помню. Да и отца тоже, – сказал Зароков.

– Теперь для вас важно не забыть самого себя, – произнес Дымовей. Зароков посмотрел на него внимательно. Его новый знакомый открыто встретил его взгляд и вдруг предложил:

– Хотите, я расскажу вам сказку?

– Вы сказочник? – Зарокову стало смешно.

– Нет. Но сказки знаю. Правда, это не совсем сказка. Скорее, легенда.

– Валяйте, – махнул рукой Зароков, и Дым Белянович начал рассказывать.

Легенда о слезах дракона

Давным-давно в одной стране, где тень падает на землю чаще, чем дождь, а горы такие высокие, что никогда нельзя было сказать наверняка, облака они примеряют на свои головы или снег, объявился Дракон. И начали происходить с людьми в этой стране разные несчастья и неприятности (хотя, по правде говоря, и без того они были этими неприятностями богаты) – одни неприятности были большие и тяжелые, как обломки скал после обвала, а другие колкие и холодные как град с голубиное яйцо. То дом спалит Дракон, то корову себе на обед утащит, а то и убьет кого-нибудь недостаточно осторожного. Люди терпели, потому что боялись Дракона и никогда не осмеливались даже громко кричать в сторону его пещеры, где тот жил.

Но как-то раз пришел в ту страну знаменитый Воин, который способен был одной рукой приподнять землю, а другой опустить небо. И поклонились люди Воину, и сказали ему о своей беде, и посулили в обмен за жизнь Дракона целую реку, что спускается с самой высокой горы и впадает в самое глубокое озеро. И согласился Воин, и собрался в путь, на битву с Драконом.

Тяжек и долог был его поход к логову Дракона, как труд пахаря, сеющего свой хлеб, но которому еще предстоит жатва. И на седьмой день пути достиг он пещеры и воззвал к Дракону:

– Я призываю тебя, разоритель городов, похититель добра и душегуб, выходи со мной на честный бой!

И вышел из своей пещеры Дракон, и еще до того, как Воин обнажил свой всесокрушающий меч, начал говорить:

– Выслушай меня, храбрый Воин! То, что люди приписывают моим когтям, зубам и огненному дыханию, так же далеко от истины, как моя пещера и самый глубокий омут в реке, которую тебе посулили в награду.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что бываешь сыт только горным эхом да густыми туманами? – рассмеявшись, спросил Воин.

– О нет, – отвечал Дракон. – Я рожден землей и водой, и небесными молниями, но питаюсь я не плотью, что ходит и дышит, но лишь людскими словами, что бросают они щедро на ветер, и ветры бережно приносят их мне; тем я и питаюсь, и большего не прошу.