Василий Ворон - Угроза для жизни

– Поклянись в том, что это правда, своей Смертью! – воскликнул Воин.

– Клянусь, – сказал Дракон и коснулся своего носа кончиком хвоста – ибо всем известно, что Смерть всегда следует за нами, а у драконов сидит она на кончике хвоста.

Задумался Воин, и думал так долго, что тень успела обойти его вокруг. Вложил он свой меч в ножны и сказал Дракону:

– Ты прав. Люди бросают слова на ветер и сами никогда не принимают за правду то, чем она является, поэтому никогда они не поверят тому, что узнал я от тебя, и не оставят в покое твою жизнь. Я принесу им на кончике своего меча ложь о том, что убил тебя, но еще мне нужно что-то, что подкрепило бы мои слова.

– Я могу дать тебе единственное, что у меня есть – мои слезы, – ответил Дракон. – Стоит человеку выпить моих слез, как его радость оборачивается печалью, а печаль – радостью. Помнить нужно только одно: нельзя выпивать их слишком много, иначе они теряют это свое качество и могут превратиться в яд.

Так Воин и Дракон заключили соглашение, и Воин принес людям весть о смерти Дракона и его слезы.

И стали люди жить так же, как и прежде, но не на кого им теперь было перекладывать собственную вину, ибо поверили они лжи Воина о смерти Дракона. И стали они пить драконовы слезы, и радовались, если приходила печаль, и грустили, если наступала радость. Но лишь немногие из людей следовали напутствию, о котором сказал Дракон, остальные же не знали меры, и пили изрядно.

И пришла беда: все то, что до тех пор считали они грехом, стало казаться им благостью. И вину, что прежде приписывали Дракону, с радостью носили с собой, обращая ее в доблесть. Так вырубали древний бор, говоря, что он мешает пашне, а на самом деле продавали иноземцам, дающим за лес звонкие монеты. И старший брат шел войной на младшего, бедней и слабей себя, говоря, что теперь вотчина брата будет в надежных руках и не пропадет втуне, потому что принадлежит сильному. И убивали беззащитных и голодных, говоря, что эти люди не достойны жизни, раз не умеют противостоять нужде и смерти.

И увидел Воин все это, и ужаснулся деянию рук своих, и вновь отправился к пещере Дракона. И подойдя к логову, громко позвал своего сговорщика. И вышел на его зов Дракон. И сказал ему Воин:

– Ты, верно, и сам слышал, что творится там, внизу, где течет река, доставшаяся мне за страшную ложь, и где люди пьют твои слезы.

И ответил Дракон:

– Ветры исправно приносят мне мою пищу: я знаю, какие времена настали для людей. И теперь еды у меня стало во много крат больше прежнего, ибо люди говорить стали чаще и охотнее, чем делать дело.

– Мы не будем больше поить людей твоими слезами! – воскликнул Воин, на что Дракон печально ответил:

– Если бы причина постигших людей несчастий крылась в моих слезах, тогда мы могли бы им помочь. Вот только слезы здесь уже ни при чем. Все дело в людях. Они редко говорят то, что думают, но и своим словам не часто бывают хозяевами.

– Что это значит? – спросил Воин.

– Мои слезы подобно воде выносят на поверхность их сущность, спрятанную глубоко внутри. Они развязывают языки и освобождают от пут мысли, и человек становится тем, кем он всегда был, но даже не догадывался об этом. Но это происходит лишь с теми, кто знает свою меру. Тот же, кто выпьет больше, перестает быть и самим собой, и тем, кем он был раньше, и становится третьим – тем, кто лишь изредка подавал свой голос, а теперь заговорил в полную силу.

– Кто же этот третий? – спросил Воин.

– Тот, кто и есть настоящий дракон, но не брат мне, а враг – он-то и привел тебя когда-то сюда впервые. Ведь мои слезы вначале лекарство, затем эликсир, и уже потом – смертельный яд.

– Но почему же ты сразу мне об этом не сказал? – спросил Воин.

– Ты-истинный не услышал бы меня. Меня услышал бы лишь тот, первый, а вместе с ним и твой дракон, и уж он-то не пощадил бы тебя.

И упал на землю в ужасе Воин, ибо понял, что победить этого дракона не дано одному поединщику за всех – пусть даже и самому лучшему. Одолеть этого дракона, подающего свой лживый голос, способен лишь тот, в ком этот дракон живет – одолеть, выйдя с ним один на один.

Дым Белянович замолчал, а Зароков недобро усмехнулся и сказал:

– Вы не сказочник. Вы чтец морали. Дескать, пить не хорошо. А сами что же? Отчего не отказались от предложения? – и Зароков поболтал водкой в бутылке. Дымовей не отвечал, лишь скользнул взглядом по прозрачному зелью, заворачивающемуся смерчем в стекле. Зароков издевательски подмигнул и протянул старику бутыль: