Марика Становой: Смерть экзекутора

— А эта тварь? — Сергей опустил руки и отступил, ловя равновесие. Внезапно заболела спина и ребра. Отозвались растянутые связки. — Эта садистка грёбанная?

— Я надеюсь, ты разумный человек, — Джи отошел к экрану системы и сел на полупрозрачную табуретку, которую достал из-под пульта. — Больше тебя преследовать никто не будет, я специально отсылаю тебя туда, где ты будешь в безопасности.

— С-скотина! Ты издеваешься? — Сергей рефлекторно потёр разбитое наручником запястье. Нет, он понимал, что сейчас дать в морду Императору — не самое умное или подходящее решение. Да и не выйдет, скорее всего, до этого мерзавца даже дотронуться — экзекуторов тут больше чем людей…

— Я прошу прощения, но мне надо успокоить людей и сделать кое-какие распоряжения. Элиз неоднократно нарушила закон и будет казнена. Приведи себя в порядок. Ты же не хочешь напугать свою жену? Всё необходимое ты найдешь там, — и Джи указал назад, где светилась душевая.

Сергей молча ушёл и закрылся в гигиеническом углу.

Умылся, оделся, взял себя в руки. Нашел какие-то тряпки, интересно, чьи. Императору малы, для Стива велики. Вымыл ботинки изнутри и снаружи от натекшей крови и раздраженно высушил в душевой кабине. Радуясь, что есть причина не выходить раньше времени. Находитбся рядом с Джи и этой психопаткой, каждую минуту ожидая очередной выверт. Сушил ботинки и проклинал себя за трусость.

— Сергей Калинин, прошу на выход! Тебе пора, — громко позвал Джи.

Сергей вышел. У дверей стоял навытяжку, как какой-то дикий камергер, медведеобразный мужик с серыми бакенбардами на тяжелой гориллячьей челюсти. Арн, вспомнил Сергей.

— Меня зовут Рис, я арн и одновременно ажлисс, — низким рокочущим голосом заявил мужик и без улыбки склонил голову. — Пойдем, твоя семья тебя ждёт. Всё будет хорошо.

Сергей захотел огрызнуться, что ажлисс упорно уничтожали его самого и его семью, но арн одним движением переместился вон и уже из коридора добавил:

— Прощаться необязательно, но лучше поторопиться!

Сергей глянул: Элиз все так же лежала у стены, обняв себя руками. Джи сидел на кровати с решетчатыми спинками, которая невесть к чему была в тренажерном зале. Подложил под локоть цилиндрическую подушку и пялился в стену. Сергей махнул рукой и зашагал за арном.

Элиз открыла глаза и села. Вроаррист увёз Сергея. Можно отпускать Джи.

— Из тебя вышел бы неплохой заместитель, — Джи сел свободнее, закинул одну ногу на матрас. Почесал нос. Хмыкнул: — Давно мной не управляли. И как я должен эту демонстрацию понимать? Ты закрылась. Неужели ты боишься меня?

Крошка разглядывала сложенные на коленях руки. Но вечно молчать нельзя.

— Отдай мой крилод, — решилась.

— Ты так боишься Криса? — Джи лег и так близко… Оперся подбородком о скрещенные руки.

— Я убью Криса, — еле слышно выдавила из себя Крошка. Язык не слушался, говорить было тяжело. Она чувствовала его дыхание на щеке. Но пускать Джи в душу было нельзя. — Я нарушила закон. Неоднократно. Нарушила присягу. Напугала людей, использовала в своих интересах курируемого. Ты обязан меня убить. Я устала.

— Я не буду тебя наказывать. Тебе просто надо отдохнуть. А потом мы поговорим.

— Я убью тебя, — прошептала Крошка и посмотрела на Джи. Ей казалось, ненависть сочится и сквозь блок, которым она наглухо закрылась. — Отдохнуть?! Поговорить? Ты украл моё имя, семью… Всё. Из-за тебя… И просто отдохнуть? Я не хочу. Я отдыхаю тридцать стандартных лет. Это почти пятьдесят лет на Сэмле. Два поколения. Вырасти самому, вырастить детей. Всё. Я убила сына. Моя жизнь не нужна. Принеси мой крилод. Я не хочу заставлять тебя, — прерывисто вздохнула и закрыла глаза. Нет, кричать она не будет.

Услышала, как Джи встал и ушел. Почти беззвучно открылась и закрылась дверь тайного хода в его комнаты.

Пока она чуть ли не кричала на него, Джи выглядел странно довольным? Без скана она разучилась понимать Джи. Это была любовь? Ах да, у ажлисс нет любви. У Джи есть запасные экзекуторы. Было это равнодушие? А не все ли равно? Её на самом давно нет. Это просто запись, которая идет без его участия. Она умрет как нарушитель закона и сотрут её дневник. Сколько раз она умирала? Она давно уже не в своем истинное теле. На самом деле она давно умерла. Ей просто надо выключить бессмысленно повторяющуюся запись. В истлевшей от старости записи было, что она любила того, кто там сидел на кровати. Кто ушёл. Но ажлисс не умеют любить… Она не хочет быть ажлисс. Не может… Руки упорно болели…