Василий Арсеньев - Исход. Обратная сторона Луны

– Мне снова приснился тот же сон.

– Четвертый раз подряд? Это не может быть случайностью!

– И я того же мнения.

– Тебе пора сообщить об этом Энси.

– Хорошо, учитель. Я так и сделаю. Сегодня, после плавания.

Эта мысленная беседа прервалась, когда на их пути выросло очередное препятствие, которое они вдвоем, не разжимая рук, успешно преодолели. За этой дверью оказался новый залитый светом коридор, где, в отличие от предыдущего, народа было много. Отовсюду прямо из стен сюда выходили парами высокие серые люди, которые держались за руки и тихо переговаривались. По коридору они шли, выстраиваясь в ряд, друг за другом.

Кай и его наставник заняли свои места в этом шествии, которое продолжалось вплоть до черного прохода, ведущего в широкое помещение сферической формы, где общинники собирались на утреннюю трапезу. Иначе говоря, это была общая столовая. Однако ничего из привычных для нас кухонных принадлежностей в этой столовой не имелось. Там не было даже столов, а члены общины размещались прямо на полу (хотя этот «пол» был мягче, чем наши диваны!). Они рассаживались вдоль стен этого сферического помещения, в центре которого находился особый шар. Назначение этого шара было тем же, что у плиты на нашей кухне: внутри него варилась пища. И пока она готовилась, общинники, среди которых были Кай и его наставник, не вставали со своих мест и, взявшись за руки, образовывали живую цепь. Со стороны могло бы показаться, будто они просто сидят, но, на самом деле, в эти мгновенья они обменивались своими мыслями и чувствами друг с другом. И это действие напоминало тихий шепот или шорох листьев.

Но вот, шар, который был голубым, как небо, изменил свой цвет на белый, как бы говоря: «Все готово!»

Первым к «источнику воды живой», как называли этот шар общинники, подошел самый старший из них – Энси Первый, иначе говоря главный жрец обители. Вслед за ним потянулись остальные жрецы, после чего настала очередь посвященных, достигших Просветления и носивших одно на всех имя Макс. Одним из них был наставник Кая. Дабы не вдаваться в лишние подробности, мы будем и дальше называть его Макс. Хотя это и не его личное имя, а прозвище, данное при посвящении в жрецы общины.

Кстати говоря, очередность в подходе к «источнику воды живой» была не более чем данью уважения самым старшим и мудрым из числа общинников. На самом деле, иерархия есть в любом обществе, но если у нас она зачастую связана с наличием имущества и власти, то в обители, о которой сейчас идет речь, место в этой лестнице определяется исключительно твоим возрастом и умственными способностями. Вместе с тем никто, даже главный жрец, не мог встать со своего места, пока все не поедят. Лишь тогда, когда последний из числа общинников насытится, они разрывают живую цепь и медленно, по парам, расходятся по своим делам.

После принятия пищи Кай и Макс направились в учебный модуль, – в ту его часть, где шли занятия с детьми десяти лет отроду. По пути туда они мысленно разговорились.

– Один мой ученик склонен к меланхолии, – сообщил Кай.

– Неужели? – сразу отреагировал Макс. – Опиши его.

– Талантлив, но не общителен. Любит уединение. Не играет с другими детьми. Ни с кем не соревнуется.

– Он действительно так талантлив, как ты говоришь? – осведомился Макс. Кай в ответ утвердительно кивнул.

– Склонность к меланхолии – это плохо, – заметил Макс. – Вспыльчивых детей или тех, кто ищет удовольствия, еще можно перевоспитать. А таких… – он покачал головой. – С трудом. Из них вырастают либо великие люди, либо изгои. А потому присматривай за ним!

В этот миг они прошли сквозь очередную дверь и оказались возле помещения, где шли занятия с десятилетними детьми.

– Покажи мне его, – сказал Макс. И тогда Кай коснулся рукой стены, которая вдруг стала прозрачной, словно стекло. Сквозь это стекло они увидели весьма просторную и хорошо освещенную комнату, где было много детей. Одни из них играли в подвижные игры, похожие на наши классики. И если у нас дети мелом чертят на асфальте квадраты, по которым прыгают, то их ребятня делает это прямо в классе, не используя для этого ничего, кроме пола с особой подсветкой.

В то время, пока одни дети резвились, другие сосредоточенно соревновались друг с другом в мастерстве. Они облепили все стены, превращая их в интерактивные доски для рисования. Всякого рода замысловатые геометрические фигуры выходили из-под умелых пальцев этих дарований, и их искусству обходиться без кистей и при этом творить шедевры, достойные восхищения, мог бы позавидовать любой земной художник, работающий в жанрах импрессионизма или авангардизма.