Расул Мусяев - Рыбка в банке

1

– Они следят за нами, понимаешь? Всеми нами! Утром и вечером, ночью и днём, на «толчке» и в магазине…

– «Большой брат следит за тобой», ага. «И у стен есть уши», и прочая подобная хрень… Да никому мы в болт не упёрлись! Живём себе, или выживаем потихоньку. Вверх не лезем, вниз – гордость не позволяет. Во всяком случае, какие-то её зачатки или огрызки… Так и болтаемся между… как дерьмо в проруби.

Последний день июня был душным, липким и каким-то одуряющим, что ли. Поэтому, на предложение своего приятеля и соседа по лестничной площадке Серёги, «грохнуть» холодного пивка на берегу речки, что протекала через парк недалеко от дома, я ответил согласием. Благо, комары почти отлетались, и помня наставления старших, что пиво без водки (ну, вы в курсе), я затарился жидкостью и закусью.

С Сергеем, по возрасту зрелым мужиком, а на вид – ботаном-старшекурсником, мы знакомы два года. Ровно столько я живу в относительно новом для себя районе. В принципе, как для любого дитяти эпохи интернета, веганства и прочих извращений, привыкшему к постоянно изменяющемуся ландшафту, практически каждый район когда-то изученного вдоль и поперёк родного города был для меня настоящей «терра инкогнита». Там, где вчера пролегали трамвайные пути, сегодня 6-ти полосное шоссе с воздушным переходом, а вместо детской библиотеки №11 – офисное здание с паркингом и охраной.

Работает Сергей в местном отделении коммерческого банка: не то старшим кассиром, не то младшим бухгалтером. Я не особо разбираюсь в банковской иерархии, да и желания как-то не возникало. Ему 34 года. Неженат и, вроде как, не собирается. Может и не на ком. Сейчас такое сплошь и рядом.

Да мне это по барабану, о чём я ему неоднократно заявлял. На что он всегда мне отвечает: безразличие – высшая форма агрессии!

Философ, блин. По мне, так – живи сам и давай жить другому. Миру мир, все братья – люди и тому подобное… Ну, до тех пор, пока на ногу не наступят… Или на голову не нагадят…

– Безразличие и равнодушие, брат…

– Да-да, помню! Мать писала! Можешь не продолжать. И насчёт твоего, «мы все под колпаком у Мюллера», отвечу так: с учётом того, что мир вокруг нас всё больше оцифрован, любой может быть изучен, взвешен и препарирован. А ты ещё и работаешь в банке… У вас же там камеры понатыканы и в потолке, и в унитазе; полиграф, датчики движения и прочие гаджеты для развития паранойи… Вот потому, дружище, тебе и крышу рвёт! А на самом деле – всё намного проще. Мир делится на тех, кто следит; на тех, за кем следят и на тех (и это большинство), кому на это наплевать!

– Ты забыл о тех, кому это нужно! Вся эта слежка… Кто мониторит, тестирует, отбраковывает и проводит свои эксперименты. Оцифровывает мир не только вокруг нас, но и внутри нас. Забирает наше право на приватность. Те, кому это очень нужно!

Маяковский, блин! Послушайте, если звёзды зажигают…

Обычно, «теория заговора» созревает ко второй пол-литра и, как правило, за ней приходится идти в круглосуточный. Товар «из-под полы» – великая традиция! Никакие запреты, ни самые сухие законы не изживут её. Не зарастёт народная тропа. Вот и

сейчас, время к полуночи – маршрут построен, через пол сигареты поверните направо…

Серёга, схватив меня за плечо, негромко, чуть запинаясь, бормочет:

– Следят. «Пасут», с-суки… И сейчас «пасут». А теперь и за тобой… – грустно кивает он. – Подставил я тебя, братан… Жопа…

Понятно. Гуманоиду больше не наливать. Но в ларёк заглянуть надо, надо… Чтобы не было мучительно больно утром. Ну и ночью тоже…

На лестничной площадке мы долго прощаемся. Наконец, договорившись продолжить наш глубоко научный диспут завтра, и вручив Серёге две бутылки «Жигулёвского», я всё-таки отправил его домой. И даже помог попасть ключом в замочную скважину.

Всё. День прошёл. Закрыв за собой входную дверь, в очередной раз вяло удивился: что, помимо пятнично-субботних посиделок нас почти сдружило? Недоучившийся тридцатилетний фрилансер, которому при дележе наследства досталась «однушка» в промзоне, и чудаковатый инфант с целым выводком тараканов в голове. Видимо, на свете так бывает…

Спать не хотелось совершенно и я, наделав себе бутербродов и открыв пиво, уселся за комп – погонять в какую-нибудь игру или посмотреть забавные ролики в You tube. Батя называл таких, как я – поколением паразитов. Ну, а мы называли себя поколением Pepsi. Вроде, как звучит красиво, стильно, гордо. Не понимая и не задумываясь: кого, зачем и почему так называли. В конце концов, главное ведь, что ты сам под этим подразумеваешь. Да и жить так проще.