Дмитрий Леонидович - Чистильщик кошмаров

***

Нашу группу отправили на практику в гнойное отделение региональной больницы. Так себе везение, прямо скажем.

Тем более, руководитель практики знал о моем положении и нагрузил меня до предела. Через день отправлял на дежурства в барак безнадежных.

Работа в бараке заключалась в ежедневном контроле тел, лежащих в медицинских капсулах. Тел этих было много – после того, как появились штаммы бактерий, устойчивые к антибиотикам, любое воспаление могло стать причиной смерти. Больные умирали, находясь в виртуальной реальности. Они не замечали, как разлагались их тела, не чувствовали боли, даже не знали, что умирают. Все очень гуманно.

Я проходил по бараку, открывал шторки капсул, проверял состояние тел. Потом вместе со Степанычем, санитаром лет пятидесяти, мы перевозили в крематорий трупы больных, умерших за сутки.

Все было бы не так уж плохо, но сладковатый запах разложения в бараке пропитывал все. И вид у некоторых тел был очень неприятный. Вначале сложно было сдерживать тошноту, но – привык и к этому.

***

Однажды я обнаружил нештатную ситуацию. Тело больной, толстой тетки с посиневшими ногами, погрызла крыса. Потом – еще одного больного.

Медицинские капсулы не закрываются полностью, тела в них просто прикрыты от взгляда пластиковыми шторками, добраться до них животным не сложно.

Конечно, о погрызенных телах я сразу сказал Степанычу, и в отчетах указал. Степаныч посетовал, как сложно бороться с крысами, если уж они нашли путь, и принес кошку. Обычную домашнюю кошку, полосато-беспородную. За несколько дней она притащила два трупика крыс. Мы порадовались, поставили ей блюдце с молоком и успокоились.

А потом я опять увидел погрызенное тело. Только вот размер зубов и глубина укуса были другими, не крысиными, а кошачьими. Позвал Степаныча. Показал. Тот нахмурился.

– Ты это… укажи в отчете просто, что погрызы животных. Не пиши про кошку. Я ее домой отнесу сегодня, тварь пушистую.

Я и написал. Без конкретики. Отчего же не послушать старшего товарища?

Уже вечером, когда я в подсобке потягивал крепкий чай без сахара и ждал, пока из моей одежды выветрится запах разложения, пришел начальник практики.

– Вы что там учудили, идиоты? – начал он. – Что за история с погрызами?

Я рассказал.

– Степаныч старый уже, не понимает, а ты – неужели не мог подумать, что ваши коммуникаторы в режиме реального времени пишут и анализируют все разговоры? И все нештатные ситуации проверяются Службой Санитарного Контроля? Ты еще отчет свой не дописал, а Контроль уже знал, что ты указал в нем не полную информацию.

– Так я же по распоряжению старшего сотрудника, – попытался оправдаться. – Да и без разницы больным, умирать в полном комплекте или слегка погрызенными. Они все равно ничего не чувствуют.

– Я понимаю все. И что вреда реального не было – понимаю. Если бы вы просто указали все в отчете – ничего не было бы. Совсем. Но вы утаить решили, а это – нарушение. Степанычу без разницы – получит он устный выговор, и все. А для тебя – это разница между хорошим отзывом по результатам практики и отзывом, в котором будет указан выговор за нарушение. С таким отзывом тебе работа санитара не светит.

Это было плохо. Очень плохо.

– Можно что-то сделать?

– Если только у тебя есть знакомый в Санитарном Контроле, который пришлет бумагу, где предложит не наказывать тебя, олуха.

Так окончательно накрылись медным тазом мои жизненные планы.

***

***

– Как тебя звать-то? – спросил я у розового кролика.

– Никак, – пожал он узкими плечиками.

– Тогда будешь Цветиком, – решил я.

Кролик не возражал. Цветиком, так Цветиком.

Обратно мы отправились втроем. Впереди шагал гоблин. За ним, иногда переходя на обычные кроличьи прыжки, – Цветик. Ему было сложно подстраиваться под человеческие шаги. Замыкал строй я.

***

Лес вокруг напоминал лес южной полосы России, как его в курсе ботаники показывают. Сосны, дубы, клены. Каштаны, акации, туи и еще какие-то незнакомые породы. Все это с примесью субтропических растений. Местами – лианы какие-то, местами – какие-то особенные сосны или эвкалипты. Рощи бамбука иногда встречаются. Это потому, что тут всегда комфортное лето – не жаркое, не засушливое.

Под деревьями – подлесок, не настолько густой, чтобы идти мешал, но поле зрения ограничивает. Каждый куст может оказаться местом засады хищника.