Алекс Кайнес - Мир Сердца

Подняв глаза на Богиню и увидев ее любящий взгляд, он взял со стола небольшой фрукт и, проткнув его острыми ногтями, провел ими по чувствительным частям своего дара Богине, отчего тот практически мгновенно очнулся и оглушил небольшую комнату своим криком, который чуть не заставил расплакаться от счастья тень, что нависла над столом. Она уже не могла сдерживаться, и сама, проглотив, практически не прожевывая, фрукты, в экстатическом блаженстве накинулась сверху на небольшой столик, который, качнувшись, заставил стоящий рядом с ним факел слегка моргнуть вместе с прервавшимся на мгновение криком, что сменился кряхтящими звуками, перешедшими в хрип и сипение, что затихли вместе с огнем факела, который потух, оставив помещение практически безмолвным, и тишину которого прерывало лишь редкое неровное дыхание единственного свидетеля произошедшего.

7. Ловя ртом воздух, путешественник пытался во что бы то ни стало восстановить дыхание, которое, казалось, полностью остановилось, как будто бы некто невидимый вцепился своей стальной хваткой в горло и не давал сделать и глотка свежего воздуха.

Всё пытаясь продохнуть, путник как будто бы издалека слышал свой собственный голос, который (он откуда-то знал) принадлежал ему самому, но который при этом изменился до неузнаваемости.

– Вот так всё начиналось, и так всё и закончилось. Ты ведь уже знаешь конец своей истории, ровно, как и ее начало, поэтому могу лишь сказать тебе, чтобы ты выбросил всю дурь из своей головы и продолжал наблюдать, до тех пор, пока не вспомнишь, что эту книгу ты уже читал. Сконцентрируйся на том, чтобы запомнить даже ни сам сюжет и все детали повествования, но на самом факте прочтения и опыте, который ты накопил за время прочтения. Ведь если ты отвлечешься хотя бы на мгновение, то вновь с упоением начнешь ее перечитывать, что само по себе неплохо, но, как говорится, лучшее – враг хорошего, и ты снова в который раз оттянешь момент знакомства со всей остальной «литературой».

Наверное, это и значило что-то глубокое, только вот единственное, что радовало слушающего, это было то, что ему каким-то волшебным образом, самому или по чьей-то воле удалось наконец вдохнуть, и в тот момент, когда высокопарная речь прервалась, он и сам смог как будто бы избавиться от всего, что его сковывало. Благодаря выходу, что путешественник интуитивно нащупал, он наконец-то разрядился, казалось, всем своим существом, выпустив наружу из своего сердца всё, что было в нем сокрыто, вновь и вновь по кругу падая в то, что было внутри самого себя, чтобы опять и опять оказаться не снаружи, а изнутри происходящей драматургии событий.

8. – Да! Да, вот этих самых событий, – вполголоса, совершенно не обращая внимания на то, что говорит вслух, продолжала свои размышления девушка, слегка замешкавшись у двери открытого холодильника, к которому она подошла, чтобы выцепить что-нибудь поесть, однако в итоге закончившая на том, что просто стояла и таращилась на полки, залитые неприятным для темной ночи светом, абсолютно не отображая того, что на них собственно лежало.

Задумчивость девушки прервал резкий толчок, заставивший ее оторваться от внутреннего созерцания на кухню темной квартиры, в которую проникали лучи ночного фонаря через полуприкрытые жалюзи.

– Не пугай меня так, – с облегчением выдохнув и попытавшись успокоиться, проговорила девушка, закрыв холодильник, из которого так и не успела ничего достать.

Обнимающая ее сзади фигура ничего не ответила, но лишь продолжила нежно прижимать ее к себе, через несколько секунд позволив себе опуститься чуть ниже и одной рукой уже ловко завернуть меж ног обнаженной посетительницы, не дав ей совершить полуночной трапезы.

Девушка, не сопротивляясь, закрыла глаза, сквозь полную темноту наблюдая за тем, как заполняется едва различимыми геометрическими паттернами ее мозг, которые раскладывались перед ней на фоне разноцветных пятен-«помех» под закрытыми веками, которые всё равно отступали на задний план перед яркостью и отчетливостью изначального четко структурированного рисунка.

Чем интенсивнее работали руки, что ее ласкали, и которых, казалось по ощущениям, уже было не две, но никак не менее дюжины, тем, казалось, в ответ на эти нежные прикосновения интенсивнее и ярче вспыхивали картины в голове девушки, которые формировались из безупречной сетки-рисунка, обнажающие целые сюжеты, которые, переплетаясь, расходились во все стороны за границы самого познаваемого, формируясь в целые пласты исторических эпох, для которых не хватило бы и нескольких жизней для того, чтобы не то что отсмотреть, но даже кратко описать. Дело было даже не в количестве, которое воистину было бесконечным и многоплановым, а еще точнее – многомерным, если рассматривать сюжеты с точки зрения всех участников событий, нет, но в той силе смыслов, что искали все поэты, мыслители и ученые всех времен, в той простоте, той комбинации слов, выражений и формул, которые бы описали универсальный принцип вселенной, лежащий в основе всего, что дано познать человеческому мозгу, а возможно, если конечно повезет, узнать даже то, что выходило за пределы, чтобы чей-то пытливый ум осознал что это одно и то же.