Свен Карстен - Землемер

Через минуту они уже высоко. Пальцы рук моментально начинают мерзнуть, Поль зубами натягивает себе на кисти рукава пальто — к счастью, рукава достаточно длинные. Встречный ветер треплет ему волосы, похоже, уши он все-таки отморозит. Но нет, Трюффо вдруг нахлобучивает на голову Полю свой кожаный картуз с наушниками, шнурки приходится держать зубами, но в кепке восхитительно тепло. Поль страшно благодарен и делает попытку вывернуть голову и посмотреть на Трюффо. Это не удается, летчик только легонько хлопает его по спине — лежи, мол, спокойно. Поль и лежит, он смотрит через край крыла — в метре от него небыстро крутятся велосипедные колеса, а далеко внизу проплывают огоньки, белеет вата тумана, серебрятся в лунном свете лужи и темнеют спички деревьев. Это все равно, что смотреть вниз с очень высокого собора. Страх полностью исчез, набегающий поток воздуха оттесняет его от опасного края и можно даже не так стискивать руками бамбуковый брус. Тут Мулену приходит в голову, что они должны же вот-вот пересечь линию фронта, он вглядывается вниз, страшась увидеть полные мертвых тел окопы, колючую проволоку и пушки, но внизу все та же чернота полей, редкие деревья и клочья тумана. Он понимает, что они уже давно находятся над территорией, занятой немцами, что линию фронта они пролетели, пока он воевал с рукавами пальто. Тем лучше, думает он.

Следующие три часа ничего особенного не происходит, если не считать того, что Трюффо периодически выключает мотор и потом минут пять планирует. Когда двигатель останавливается в первый раз, Мулен чуть не делает в штаны от испуга, но Трюффо наклоняется сверху и кричит ему прямо в ухо, что боятся нечего, что так и надо — мотор должен охладиться. Мулен трясет головой в знак того, что он понял, затем затихает, лежит, мерзнет, слушает органные аккорды рояльных струн-растяжек и думает, что будет, если мотор не заведется снова. Но агрегат, почихав, исправно раскручивается, и биплан опять трудолюбиво карабкается к облакам. Постепенно светает, но утро выдается пасмурным и внизу почти все затянуто одеялом тумана. Нигде не видно ни души, кажется даже, что местность какая-то нежилая, заброшенная, словно отданная во власть духам умерших. Хотя, думает Мулен, почти так оно и есть на самом деле — здесь никто уже не живет, здесь прокатился каток войны, теперь тут только кости и ржавое железо.

Во время очередного периода тишины Трюффо неожиданно сует ему, чуть ли не в лицо, сложенную раз в пять карту. Поль ничего не может на ней разобрать, но это и не важно, поскольку Трюффо утверждает, что они как раз пролетают Кельн. Налево, кричит он, посмотри налево! Поль поворачивает голову и далеко на горизонте видит крохотный, словно игрушечный, Кельнский собор, два тонких шпиля тянутся к низким тучам, будто рожки. Трюффо закладывает большой вираж, чтобы, как говорит он, зайти на посадку против ветра, хотя ветра внизу никакого и нет, туман лежит совершенно неподвижно. Впрочем, летчику лучше знать.

Биплан спускается все ниже и ниже, они планируют бесшумно, с грацией совы, Трюффо делает зигзаги, выбирая место поровнее. Земля летит навстречу — ручей, дорога, изгородь, поле, снова дорога — Мулен не успевает испугаться, как колеса аэроплана уже скребут по щебенке и камешки летят во все стороны. Всех опять отчаянно трясет, Трюффо дергает за рычаг тормоза, аппарат клюет носом, затем нехотя и со скрипом останавливается. Они прилетели. Поверить в это нельзя, можно только смириться.

Мулен сползает с крыла, буквально сваливается кулем, он совершенно окоченел, руки и ноги затекли и не слушаются. Трюффо спрыгивает бодро, Поль смотрит на него с восхищением, как на героя. В полете авиатор обмотал свой длинный шарф вокруг головы для защиты от холода и ветра — неэстетично, но эффективно — теперь его шевелюра и шарф спереди покрыты инеем от дыхания, кажется, будто за пару часов полета Трюффо совершенно поседел. Поль снимает картуз и возвращает его летчику; тот безразлично берет кепку, комкает и засовывает в карман куртки. Его мысли заняты теперь другим — сколько они потратили бензина, и есть ли запас. Он отвинчивает крышку бака и сует внутрь прутик, вынимает и охает — осталось буквально пара стаканов. Хватит лишь на взлет и минут пять полета. Итак, ему нужно срочно добыть горючее, купить невозможно, значит, придется украсть или отобрать у кого-нибудь силой.

Они откатывают Фарман подальше от дороги, через поле к кустам и за них. Поль пока все еще думает, что аэроплан нужно будет разобрать и уничтожить, как приказывал полковник. Поэтому, когда Трюффо отстегивает пару растяжек с крыльев, он с удовольствием ему помогает, а затем вознамеривается продолжать демонтаж. Нет, говорит Трюффо с досадой, нет, это еще пригодится — домой лететь, надо только найти бензин. Поль с удивлением смотрит, как летчик сматывает проволоку в клубок, сует за пазуху и направляется к дороге. Помедлив, Мулен плетется следом. Трюффо идет уверенно и целеустремленно, как будто он точно знает, что произойдет и как ему надо будет поступить. Внезапно он оборачивается и ждет, пока Поль подойдет поближе.