Геннадий Тарасов - Облако возмездия

– Я и говорю – как ты!

– Как я, да. Например. Хотя я в детстве ни о каком писательстве не помышлял. Выдумщик был, фантазер, да, истории всякие сочинял, но это все так, для личного пользования в основном и устно. Или чтобы отбрехаться, когда обстановка сгущалась. А вырос я на воле, в деревне с названием, не поверишь, Хренотень.

– Да ну! Нешто есть такая?

– Я тебе говорю! Мой отец оттуда, там же я у бабушки и рос. И вырос. Потому и характер у меня, наверное, такой, с хренком, не всякому по нраву. Родители-то геологами были, часто по экспедициям разъезжали. Это в какой-то степени и предопределило мою судьбу. Куда мне еще было идти? В геологоразведочный! Три года в техникуме, – и на год в экспедицию. В горы небесные, – на Тянь-Шань. Мы там золото искали.

– Нашли?

– Нашли!

– Вот это самое главное!

– Наверное, оттуда у меня и страсть к кладоискательству.

– А дальше?

– Дальше? Дальше меня побросало из стороны в сторону, да. Но в экспедиции я больше не ходил, одного испытания хватило за глаза. Не мое это. Нет, я люблю сходить на недельку-другую в поход, но не на полгода-год. Это – нет. Я без цивилизации долго обходиться не могу.

– А что для тебя цивилизация?

– Для меня? Ну, например, крепкая мостовая под ногами и уличные фонари. Или, накрытый стол и красивые женщины вокруг. Компьютер и быстрый доступ к любой информации.

– Так-таки и любой?

– Абсолютно! Или вот, скажем, бархатный берет на голове, а не москитная сетка. Мне тут почитательница одна берет как-то преподнесла. Недавно. Черный, бархатный, с серебряной вышивкой – Нью Йорк Сити, латиницей. Оттуда, говорит, и привезла. Мягкий и теплый. Очень мне нравится, очень. Как надену, ощущаю себя настоящим мастером. Мастером, понимаешь?

Господин Клер покачал головой.

– М-м-м, да, понимаю. Что же дальше то было? В жизни? Как текла-развивалась?

– Много чего было. После экспедиции друг помог устроиться к газовикам. Работал в офисе крупной газовой компании, и это было реально круто. Меня тогда все устраивало, и работа, и заработок. Года два или три. А потом я вроде как перерос этот уровень, захотелось другого. Самостоятельности захотелось. Подсел на компьютеры, увлекся программированием. Ну и, как следствие, поступил в университет, на программиста. Это я, заметь, в приличном уже возрасте был. После окончания несколько лет работал на полицию, в сфере кибер преступлений. Боролся с глобальным хакерством. А так же и с локальным.

– Чтобы противостоять хакерам, нужно в определенной мере самому быть хакером. Я так считаю. Я не прав?

Феликс несколько странно, отстранясь, взглянул на своего нового друга.

– Ошибочное мнение, – сказал он. – Чтобы быть хакером, надо или быть совершенно беспринципным, или, наоборот, разделять все их принципы.

– Особые хакерские принципы? У них, этсамое, есть принципы? Шутишь?

– Конечно, есть. У них и своя идеология, если хочешь, есть. Главный из принципов, вседозволенность. То есть, они считают, что не должно быть закрытой информации, и борются с этим. Может, и не с этим борются, но исходят из этого, понимаешь?

– А ты?

– Что я? У меня есть свои принципы, и они не совпадают с хакерскими. Я ненавижу, когда лезут в чужие дела, копаются в посторонних секретах, в том числе, и в первую голову, в моих. Особенно, в моих. До других мне, честно говоря, дела мало. Пусть каждый, плодящий тайны, сам следит за их сохранностью. У меня, кстати, тайн нет. Так, всякие мелкие шалости, про которые другим знать не обязательно. Да, собственно, я и сам про все рассказываю, может, не сразу, но со временем. Не напрямую, так иносказательно.

– Ага, вот почему ты писатель.

– Нет, не поэтому.

– А почему же тогда?

– С писательством у меня вообще странно получилось. Довольно поздно и само собой. Я однажды зимой катался на лыжах с горы, ну, и сломал ногу. Сложный перелом, со смещением, все такое. Оказался в кровати, надолго. Скучно, сам понимаешь. Чем заняться? Вдруг подумал: а почему бы не написать фантастику? Все равно делать нечего. А фантастика – это же плевое дело! Так я тогда думал. Не литература, если кто понимает. Развлекаловка, да. Короче, что сам любил, то и взялся сочинять. И, знаешь, как-то быстро, за месяц, пока лежал в гипсе, написал роман. И он, что называется, пошел. Сразу! Другие годами добиваются, чтобы их книгу опубликовали, а мою – сразу. Вот тогда я понял, что это и есть судьба. Занятие, которое мне нравится, и деньги, которые оно мне приносит.

– Приносит?