Игорь Давыдов - Viva la Post Mortem, или Слава Послесмертью [СИ]

Девушка аккуратно двинулась вдоль стола. Бочком-бочком. Пока не оказалась рядышком с этим большим, сильным… но таким уязвимым некромагом.

— А я не ради денег работать собираюсь. Мне просто хочется стать частью чего-то большего. Помочь госпоже стать легендой, например. Я ведь совсем-совсем не собиралась заниматься ничем, связанным с магией до недавнего времени. Я просто… ощутила, что нужна Броне, именно как оружейник. Мне показалось неправильным иметь навыки и ничего не сделать для своей elsis.

— Во-о-от, — усмехнулся громила. С какой-то лёгкой горчинкой в голосе. — Ты снова восхваляешь свою нынешнюю девушку.

— А говорил, что слишком горд, чтобы ревновать меня к другой, — ехидно напомнила ему Илега.

— А я и не ревную, — возмутился Гало. — Просто странно это. Непривычно. Хотя, знаешь… наверное, это, всё-таки, ревность. Но не обычная. Не та, о которой мы говорили раньше. То есть, я не воспринимаю Броню, как соперницу. Просто… бывает же, что люди ревнуют других к увлечениям, верно? К хобби, и даже к детям?

— Это может стать проблемой? — изогнула бровь попаданка.

— Нет. Не думаю, — некромаг задумчиво укусил сардельку и начал работать челюстями, глядя в пространство перед собой пустым взглядом.

— Думаешь, — хитро прищурилась Илега. — Думаешь-думаешь. Потому и сомневаешься. Это всё потому, что свадьбу с Дарком предложили ей, а не тебе?

Бедолага от подобного предположения поперхнулся. И выглядело это столь хтонически забавно, что девушка не могла не рассмеяться. Так и хохотала она, прикрыв рот ладошкой, пока её спутник от души дубасил себя кулаком по груди.

— Руки вверх подними и прокашляйся, — посоветовала оружейница, едва смогла произнести что-то более-менее внятное.

— Нет, я лучше некромагией, — буркнул Гало слегка хрипловатым голосом. — Это выглядит не так нелепо.

— Но зато поднятые ручки работают, — капризно надулась попаданка. — Не все же колдовать умеют.

— Как и не все готовы выйти за Дарка, — пробухтел громила. — О, Семеро, ну и предположение…

— Знаешь, что всегда говорила моя мама? Не из прошлой жизни, а из этой?

— Конечно же, нет, — повёл плечами Гало. — Откуда?

— Она говорила, что любая зависть и ревность рождаются из попыток соревноваться в вещах, для которых ты не предназначен. Тебе не дано стать таким же, как Броня. Но ты, на самом деле, этого и не хочешь, верно? Тогда зачем завидовать атрибутам победы в борьбе, в которой ты даже не собираешься участвовать?

— Ты точно учишься на учительницу, а не на психолога? — прищурился некромаг.

— А что, помогает? — во все тридцать два зуба довольно улыбнулась девушка.

— По крайней мере теперь я не могу с чистой совестью возмущаться тем, сколько внимания ты уделяешь своей зазнобе, — усмехнулся Гало. — Вместо этого начинаю задумываться над вопросом, как бы эффективней использовать те свои сильные стороны, что должны меня особо высоко поднять над толпой.

— Ну… в этом суть работы оружейницы, — развела руками попаданка. — Помочь воину раскрыться в полной мере.

— Вот только я, на самом деле, не стал сильнее, — поднял бровь молодой человек. — Ведь все эти измышления лишь подталкивают меня заниматься тем же, чем я и занимался до этого.

— Но ты ведь больше не тратишь время на зависть, — подмигнула Илега. — Я имею в виду, на бессмысленную зависть. На ту, что говорит “всё тлен, и что твои успехи от тебя не зависят”. Подобные измышления подталкивают нас опустить руки, отказаться от борьбы и просто плыть по течению, недовольно огрызаясь на тех, кто добился большего.

— Ладно-ладно… хватит дидактики, — перебил девушку уже проглотивший свою порцию угощения Гало. Он всё ещё активно двигал челюстями, пережёвывая последние куски, однако его речь оставалась весьма внятной. — Ты свою плюшку вообще есть будешь?

— Ам! — лучшим ответом на этот вопрос были хитрый, с прищуром, взгляд васильковых глаз, да укус, оставивший на боку слойки зияющую рану.

1.

Жаки чувствовала себя ужасно неуютно.

Хотя, казалось бы, она должна быть просто счастлива, что у неё появилась возможность повлиять на судьбу рода Кюсо, последние недели пребывающего в крайне неопределённом статусе. Старые покровители не просто пали, но пали с грохотом, который было слышно далеко за пределами Богемии. Сковронские оскандалились на всю Европу, если не на всю Форгерию.

И, вроде как, Кюсо не предъявлялись обвинения. Даже более, официально была отмечена их роль в выяснении “хорошими ребятами” занимательных обстоятельств незаконного мероприятия грязных предателей короны. Вот только не было слышно слов благодарности, если не считать таковыми сухие официальные заявления Маллоев. Напротив, девушке то и дело приходилось ловить недоверчивые осуждающие взгляды.