Карина Добротворская - Мужчина апреля [litres]

Диляра быстро заговорила, будто боялась не успеть выговориться.

– Должен был умереть кролик! – выпалила Диляра. – Кролик, а не Грета! Мы должны были это остановить! Грета и я. Я ее поддержала во всем! Я всегда ее поддерживала! Тем более когда все другие, все эти политиканы, повернулись к ней спиной! А я осталась рядом. Грета знала, что может мне доверять. Что я пойду до конца. Вы нас не остановите!

Я почувствовала, что задыхаюсь. Стащила с головы уже ненужный шлем.

– Грета все поняла! – Выкрики Диляры отзывались у меня в голове огненными молниями. – Благодаря МЕМО! Мы должны были это доказать! Перед видеокамерой!

До меня начало доходить:

– Вы сделали кролику инъекцию вакцины?

– Да, но только одну. Вторую не успели.

Ну да, вакцину кололи в два приема. Один укол, через день – второй.

– Первый сделали, – уточнила Диляра.

Пот щекотал мне брови. Я вытерла лоб:

– Вы считали, что вместо вакцины мужчинам с низким рейтингом вкалывают яд?

Жужжали мухи. Они учуяли запах падали. Мухи чуют его за много километров. Вороны поглядывали на нас, моргая серыми веками. Самка решительно двинулась к нам. Самец – за ней. Муж и жена. Всегда вместе. Вот кто знает все про любовь.

Меня мутило от солнца, жары, запаха. Мухи садились на подгнившие останки. Торопились отложить яйца. Я подавила приступ рвоты, вытерла руки о комбинезон.

– По низкому рейтингу выявляли очередную паршивую овцу, – заторопилась Диляра изложить свою правду. – Жертва, как все, в ближайшую вакцинацию получала инъекцию. Только это был не обычный укол. Грета догадалась, что так поддерживают страх, контролируют мужскую популяцию, отбраковывают неблагонадежных. Это ведь умно придумано, на самом деле.

– Что ж вы не пошли в полицию? – возмутилась я. – С такой-то правдой? Любой анализ доказал бы, что вакцина отравлена. Это же проще простого.

– Так о чем я вам толкую! Вы что, не поняли? Как только Грета заговорила… Она собиралась инициировать расследование. Потребовать публичного анализа состава всех вакцин. Хотела создать парламентскую комиссию. Обнародовать, что творится в самой счастливой стране мира. Она с этим пошла к премьеру. И мы знаем результат. Ее собственная партия предала ее – все решили, что она сошла с ума. Они все повязаны! Ей заткнули рот! Поймите вы!

– И Грета умерла.

– Да, но я не знаю почему!

Я устала ее слушать. Попробовала встать. Диляра схватила меня за плечо:

– Я все расскажу! Я расскажу правду!

– Сомневаюсь, что это будет правда.

– Вы должны понять, что это за люди. Что это за счастливая страна.

Я села. Просто потому, что ноги не держали. Но Диляра приняла это за знак согласия.

– Я – медсестра, у меня есть доступ к вакцинам. Я подменила вакцину, которую должны были вколоть уборщику «Фармакопеи». Поймите, я спасала ему жизнь – и рисковала своей! Вколола ему физраствор, а его шприц забрала нераспечатанным, чтобы все видели: пломбы на месте.

– Кто – все?

– Те, кто посмотрел бы видеозапись с зоокамеры. Запись шла круглосуточно, без купюр, без остановок. Там все должно было запечатлеться: укол – агония – смерть. Но он не умер! Кролик не сдох!

– Да ну! – Я показала на труп. – Дохлее не бывает.

– А Грета мне не звонила. Не отвечала на сообщения. Я себе места не находила! Поехала к ее дому. Осторожно, чтобы не привлекать внимания. Хотела убедиться, что все хорошо.

– Убедились?

– Там… там был Томми. Он сказал, что Грета умерла, что скоро в доме будет полиция и надо срочно спасать все: и себя, и наше дело.

Мне наконец удалось встать на ноги. Не без труда.

– Полиция, я уверена, разберется, – отрезала я и направилась к калитке, не оглядываясь на Диляру.

Мое дело закрыто.

– Ну и валите! Бегите! – крикнула вслед Диляра. – Ползите к ним! На брюхе! Лижите им руки. Может, они вас простят. Примут обратно. Вы ведь одна из них! Все эти женщины теперь машут нам рукой с экранов. Празднуют Большой Поворот. Верят, что все делают правильно. И готовы уничтожить сотни тысяч ради того, чтобы этот мир не менялся.

Я повернулась к ней:

– Вы убили кролика, – только и сказала я.

Меня качало. Верно говорят, правда бьет, как обухом по голове. Меня будто ударило. Все плыло. Я не соображала, как передвигаю ноги. Солнце жгло глаза.

– Ариадна! – заорал усиленный микрофоном голос. – Стойте, где стоите!.. Для вашей и общей безопасности.

Я запнулась лишь на миг.

Сердце мое пустилось вскачь.

– Я – полицейская. Расследую дело о кролике. Вон его труп. Убедитесь сами.