Карина Добротворская - Мужчина апреля [litres]

Потому что обернувшаяся женщина оказалась мужчиной. Который тут же залился краской. Понятно почему: он нарушал правила. Радостно подставлял лицо солнцу и ветру. Наслаждался свободой движений, а не жарился в костюме химзащиты.

– Мне Вика разрешила, – заблеял он, как маленький мальчик. – Вика!

Откуда-то появилась – теперь уже несомненно – женщина: в таком же синем рабочем комбинезоне, такая же обветренная от долгих часов работы на свежем воздухе. Прищурилась на меня.

– Я Коле разрешила, – подтвердила она. – Коль, ты отойди только подальше. Чтобы она подойти смогла.

Коля побрел к дальней ограде, вытаскивая из неуступчивой грязи свои резиновые сапоги. Он, как и звери, пасся на воле. Перед возвращением в опеку. А вдруг Вика выберет для него волю и природу? Я уже ничего не понимаю про отношения мужчин и женщин…

Я приблизилась. Вике на вид можно было дать… не знаю сколько. У глаз, у носа пролегли морщины, наведенные солнцем и привычкой часто улыбаться. Волосы были жесткие, Вика явно не мудрила с ними, мыла обычным мылом. Голубые глаза ярко светились на загорелом лице. Спокойные и – как бы сказать – понимающие. Вон, Колю своего пастись выпустила, не стала заедать правилами… Похоже, хорошая женщина. Я подавила искушение во всем ей сознаться.

Главное, следить за собственным голосом. Телефон сильно его искажает, но мне совсем некстати, если Вика вспомнит, что я ей звонила. По поводу кролика.

– У меня кролик пропал. – Я старалась говорить тоном выше обычного.

Она молча смотрела на меня.

– Он у вас перед этим жил.

Вика оперлась на лопату.

– Я в полицию обратилась. В биологическую безопасность. Но сами понимаете. Говорят: убежал. Я уже смирилась. Раз не вернулся и труп не нашли, значит, ему хорошо там, где он сейчас. Иначе нашли бы, верно?

Коля внимательно поглядывал на нас. Здесь, надо понимать, не очень-то жалуют людей, которые что-то высматривают, выспрашивают. Или мне теперь все кажутся подозрительными? Есть же и простые объяснения. Просто Коля боится, что его взгреют за появление без костюма, – успокоила я себя, – и Вике тоже попадет. Вон он как ловко ее сдал. В первую же секунду. Теперь ему совестно.

– Труп и вороны сожрать могли. И лисы, – наконец сказала Вика.

– Я сама из Москвы, – некстати вставила я.

– В Москве много лесопарковых зон. Может, жив-здоров и процветает. Кролики вообще очень адаптивные.

Мы обе знали, что кролика бы нашли – по чипу – живого или мертвого. Но я кивнула. А глаза Вики говорили: тебе что на самом деле надо?

Я вздохнула:

– Извините.

– Да пожалуйста. К поезду лучше вон той тропинкой. Так короче, – махнула она.

«Выпроваживает», – поняла я. Я даже не могла спросить: вы кролику все прививки сделали? Вы точно проверили? Он здоровый был? С чего бы Грета менингитом заболела? Не от него ли заразилась? Хорошие вопросы. Обоснованные. Но увы. Я больше не полиция. Я – никто. Надо держаться роли обычной хозяйки кролика.

– Понимаете, мне стало интересно. Кто он?

– Кто?

– Кролик. У него ведь есть судьба. Личность. Прошлое. Почему он к вам попал? Он был несчастным?

Много ли проходит кроликов через санаторий?

Вика уставилась на меня, как баран на новые ворота.

– Мне так будет легче справиться с травмой утраты. Мой психотерапевт посоветовала, – плела я на ходу. – Увидеть в нем самостоятельную личность. Со своими решениями, своей волей и правом решать за себя. Тогда я смогу это принять и отпустить.

Не знаю, что Вика подумала. Вероятно, что все городские – истерички, делать им нечего. Но положила лопату на землю, отряхнула руки.

– У вас его карточка с собой?

– Карточка? Ой, я и не подумала, что надо захватить.

– Ладно, идемте в контору. Разберемся. Коль! – крикнула она. – Возвращайся. Мы уходим.

Коля потрусил обратно.

Вика потянула дверь. После весеннего простора и свежести воздух внутри показался затхловатым. Вика включила компьютер.

– Пить хотите?

– От воды не откажусь.

Протянула мне стакан, показала на кран в углу.

Я заметила, что она все делала левой рукой.

Вика заметила взгляд. Улыбнулась.

– Вы левша? – спросила я, демонстрируя дружелюбный интерес.

– Вынужденная. Лет пятнадцать уже.

Я глянула на ее правую руку. Рука как рука.

– Пальцы плохо сгибаются. Лиса прокусила ладонь. Мне лень потом было упражнения делать, восстанавливать подвижность, вот и прохлопала.

– Тяжело, наверное, привыкать было?

– Да нет, быстро приноровилась. Правая-то все же работает. Копать там, корм задавать, мыть – никаких проблем. Уже и не замечаю. Левой только точную работу делаю. Прививки колю левой. Чипирую левой… Когда кролика взяли? Какого числа?