Терри Биссон - Зигзаг мертвеца

— Ты ни за что не поверишь в то, что я тебе расскажу, — взволнованно протараторил Хол.

— Скорее всего нет.

— Но я все равно расскажу.

— Скорее всего да.

— Существует другой мир.

— Скорее всего существует.

— Камилла, перестань вредничать. Если бы ты могла меня видеть по телефону, ты бы поняла, я — серьезно. Другой мир! Кроме нашего.

— Как Лекугилла, — вздохнув, заметила я. — Как Ровензори.

— Нет. По-настоящему другой.

— Как Луна?

— Луна — это часть нашего мира. А я говорю о чем-то намного, намного, намного более удивительном! Одевайся. Я сейчас подъеду.

— Луна не является частью нашего мира. И я не хожу по квартире голая. Я смотрю по телевизору «Неразгаданные тайны», так что раньше девяти не приезжай, если не согласен держать рот на замке до этого часа.

Хол был моим лучшим другом. Он и сейчас мой лучший друг, с самой школы и до сих пор. Из всего нашего класса через одиннадцать лет только мы двое не состояли в браке. Так сказать, хоть наполовину нормальные.

Хол поступил в общественный колледж «Блюграсс» во Франкфурте и торгует наркотиками. Я работаю в «Квик-Пик» и смотрю «Неразгаданные тайны».

Шутка.

Хол приехал только в 21:07. Я сидела на крыльце дома — «Белл-Мид-Армз», — курила сигарету и поджидала его. Мой последний бойфренд не разрешал мне курить в квартире, и, избавившись от него, я сохранила и квартиру, и верность запрету. Был теплый июльский вечер, звук принадлежащего Ходу «Кавалера-85» слышался за целый квартал. Трансмиссия у него слегка подвывала. Вероятно, это самый плохой из всех когда-либо существовавших автомобилей. Уж мне ли не знать — мой последний дружок работал на дилера из «Шевроле».

Но хватит о нем.

— Это другой мир , — проговорила я, пытаясь, чтобы мой голос звучал таинственно, как у Роберта Стакка из «Неразгаданных тайн».

— Когда ты его увидишь, то перестанешь смеяться, — обиженным тоном произнес он.

— Патагония? — спросила я. — Тибет? Мачу Пикчу?

Мы знали все самые экзотические места. Детьми мы вместе рылись в стопках журнала «Нейшнл джиогрэфик». Я искала страну Оз, а Хол — место, куда отправился его отец. Мы не нашли ни того, ни другого.

— Не Луна. Не Лекугилла. Не Мачу Пикчу. Он действительно совсем другой.

— Где ты про него вычитал?

— Я не вычитал. Я нашел его. Я там был. Серьезно, Камилла. Я — единственный, кому про него известно. Он даже не похож на реальность. Это — другой мир.

— Мне кажется, ты сказал, что он настоящий.

— Поехали. Садись в машину. У нас будет прогулка.

Мы выехали со Старого Девятнадцатого шоссе на Зигзаг мертвеца. Это длинный узкий отрезок дороги в районе обрыва Кэдди над рекой Кентукки. Теперь там уже никто не гибнет. Хотя говорят, что в прежние времена, когда дорога еще не приобрела федерального значения, людям случалось вдребезги разбиваться у подножия обрыва. Это тем, кто не долетал до реки.

— Когда я здесь проезжаю, всегда вспоминаю Васкомба, — сказала я. Мы были в старших классах, когда Джонни Васкомб проехал по Зигзагу мертвеца со скоростью пятьдесят девять миль в час. Насколько я знаю, никто до сих пор этот рекорд не побил. Горькая ирония в том, что Джонни Васкомб погиб не в автокатастрофе, а на флоте. Это единственный умерший из моих знакомых.

— Странно, что ты заговорила о Васкомбс, — сказал Хол. — Когда это все случилось, я как раз пытался проехать Зигзаг, как Джонни.

— Случилось? Что и когда?

— Сама увидишь, — сквозь зубы пробормотал Хол. Мы поднялись на вершину обрыва, проехали Зигзаг, затем свернули на старую лесную дорогу. Сразу стало темно.

— Приключение в духе Стивена Кинга? — с иронией спросила я.

— Нет, Камилла. Просто я разворачиваюсь. — Хол сдал назад, вернулся на шоссе, и мы понеслись вниз с холма по извилине Зигзага. Спускаясь, едешь по внешней стороне, потому это место и зовут Зигзаг мертвеца.

— Я езжу здесь дважды в неделю, когда возвращаюсь из Франкфурта домой. Сначала, для эксперимента, я ехал на сорока милях, потом на сорока двух, на сорока четырех. Прибавляя по две мили. Как Джонни.

— Понятия не имела, что он так делал.

— У него был научный подход.

— Пятьдесят девять миль он сделал на своем «ягуаре», а вовсе не на драном «шевроле».

— Я даже не собираюсь пробовать на пятидесяти, — с раздражением возразил Хол. — Смотри, что случилось со мной на сорока двух.