Геннадий Михеев - Карта русского неба

- И это все? - Спросил странник: - Практически, пустота.

- Но из пустоты родится все сущее.

- А, может, давай, без пафоса?

- Ладно. Идем.

Ощущения неприятны: ты шагаешь внутри облака, ноги отталкиваются непонятно от чего, короче, сенсорная депривация. Может быть, ведьма со странником никуда и не двигаются вовсе, а бултыхаются в одной точке. По крайней мере, здесь есть гравитация — спасибо и на том. Вокруг стали проглядываться абстрактные очертания, цветовые пятна, геометрические фигуры, в которых можно было угадать все. Кандинское пространство... Вскоре контуры приобрели четкие образы. Функель понял: они шагают по лесу — разве только, без таежного шума и комаров-мошек с пауками. Слава привык ходить с ношей, не обращая особого внимания на всю лесную благодать, налегке же Функелем овладело кайфовое чувство.

- Я так понимаю, - высказал предположение странник, - здесь чудеса, леший бродит и все такое.

- Почти. - Ольгин голос звучал умиротворительно: - Мы действительно там, где рождаются сказки. Только...

Женщина не успела договорить. Из куста выделилось зеленое сучковатое существо — и поперло на нашу парочку. Слава выскочил перед Ольгой и приготовился обороняться... безобразное, источающее хвойный запах чудо-юдо все приближалось.

- А ну стоять, в лоб получишь! - Воскликнул Функель.

- Погоди горячиться. - Успокоительно проговорила Ольга.

Лесной кустомонстр протащился мимо, обдав ветерком.

- Ага, - высказал догадку странник, - значит, если я сейчас скажу: русалка на ветвях сидит, то... оп-ля!

- А вот то.

Слава картинно развел руками, глянул окрест себя... Выдержал паузу... кругом молчит однообразный лес.

- Ну и где?

- Расширь кругозор, странник. - Подняв голову, Функель увидел... жирную розовую прыщавую задницу.

- Тьфу, страм какой-то...

- А ты что хотел увидеть: щучий хвост? И разве ты не знаешь, что навы — заложные покойники?

- То есть, в этом мире материализуются слова? Ольга… ведь бла-бла — всего лишь сотрясение воздуха.

- Если зримую форму обретут наши мысли, хорошо не будет никому.

- Подожди-ка... вот ты сейчас про покойников сказала... и где они. А?

- Я ж не сказочница.

- Здрасьте. А я...

- Просто, до сей минуты ты этого не знал...

Ольга, подобно Овидию, увлекла Славу дальше. Среди деревьев наметился просвет. Функель и не предполагал, что казавшийся светлым лес на самом деле столь темен. Скоро очутились на опушке, за которой простиралась дышащая ароматными травами упирающаяся в горизонт степь.

- Ворон к ворону летит, - заунывно завел Слава, - ворон ворону кричит...

- А вот здесь стоп. Хватит. - Отрезала Ольга.

Дослышалось далекое карканье.

- Вот как... и почему? - В шутовском стиле спросил Функель.

- Даже у сказок есть ограничения.

- Типа, что ли, табу?

- Во-первых, ты, Смирнов, все время компилируешь. Иначе говоря, воруешь — и почему-то у Пушкина.

- Даже Шекспир, говорят, воровал.

- Он сочинял исторические пьесы.

- Одна из них, «Буря», уж точно — сказка. - Подул ветер, по степи покатились «перекати-поле»... наверное, не стоило произносить слова «буря». Функель патетически изрек: - И кругом настал тихий, совершенный покой...

Да, прикинул странник, хреново существовать в мире, где слова обращаются в реальность. Слава, поаккуратнее юзай слова, ну, хотя бы имена существительные. Ольга ничего не ответила, а повела Славу дальше, к окоёму.

- А во-вторых?

- Что...

- Ты говорила: «во-первых».

- Ах... забыла. Сказки создают сказочники. И таких, как ты, очень-очень мало. То есть, тех, кто творит нечто, считающееся народным, передающееся из уст в уста.

- Та про анекдоты? - А ведь те сказки, которые я спалил, вспомнил Слава, они же сплошь кампилляции...

- Анекдотами занимаются юмористы и сатирики. У них другая муза.

- С какого это бодуна я вдруг стал народным сказителем. Я ж ни черта не сказанул.

- А с того, что тебя впустили в этот мир. Автора тех сказок, о которых ты сейчас подумал, так и оставили за дверью.

- Полагаю — у него не было тебя. Так, муза?

- Нам не дано предугадать, как слово отзовется. И да: сегодня этим даром наделен ты, завтра он перейдет еще к какой-нибудь... Цени момент.

- Да. Надо поймать и законсервировать.

- Шути, шути. Только не шутуй.

- Скажу без шутки юмора. Этот ваш мир не просто коварен — он страшен.

- Почему...

- Страна перманентной сказки — это праздник, который всегда с тобой. Жить в празднике — значит существовать праздно. Праздность — путь в преисподнюю, то есть, в ад.