Геннадий Михеев - Карта русского неба

- Нет. - В голосе женщины играли оттенки теплоты. - Не зеркало, а зеркальная душа...

Еще минута — и оба перешли на «ты». Как там в песне поется: что-то главное пропало? Да нет: просто, возникли приязненные отношения и зародилась иллюзия, что знаешь человека давно. Уже вошли в совершенно пустынный, будто вымерший поселок. Поскольку женщина не говорила «отставить» или «фу», Слава тащился за нею наподобие приблудного пса.

Ольгин дом буквально утопал в пышных осенних цветах. Крепкий, столетний пятистенок с охлупнем поверху, ставни глухой резьбы, карниз, пилястры. Хорошо такой домик в деревне иметь. В горнице с намытым добела полом Слава увидел девочку лет, наверное, шести, такую же огненнокудрую. Она сидела за столом и строго, сосредоточенно наблюдала за игрою огня свечи, совершенно не обращая внимания на гостя. Признаков колдунского обиталища — ну, там, древних книг, банок со снадобьями, засушенных трав, змей или лягушек — не наблюдалась. В Красном углу занавешенная полочка; закрывать иконы — обычай староверов. Печь разрисована цветами и птичками. Пока хозяйка копалась в сенцах, Слава обратился к ребенку:

- Я дядя Слава. А как зовут тебя?

- Никак. – Грубо отписклявила малышка. Дунула на свечу, стала, отошла к окну, менее тонким голоском добавила: - Не вздумай к мамке приставать. Убью.

- И не подумаю. - Ответил Функель, придав своему голосу ернический оттенок. По комнате разнесся запах восковой гари.

- Я смотрю, вы уже познакомились. - Сказала зашедшая в горницу Ольга. Она была одета иначе: в зеленое платье; открытые волосы аккуратно собраны и заколоты. Слава обратил внимание на то, что мама глядит на дочь укоризненно.

- Вполне. - Не стал распространять подробности странник.

- Настя у меня с характером.

- Да ты, кажется, тоже...

- Ночевать будешь в бане. Там все есть. Заодно и попаришься, сегодня ведь суббота. Я уже затопила.

Слава осознал: он же действительно вечность не мылся! Вот бы еще и обмундирование застирать...

- На конфеты твоей красавице. - Слава положил на стол три сторублевых бумажки.

Хозяйка не стала противиться, но и с деньгами не сделала ничего. Зато на тот же стол легли тарелки с маслом, салом, ароматный домашний хлеб, варенье, блюдца-чашки.

- Хорошо у вас здесь. - Признался Функель.

- Обычно. - Парировала Ольга.

И Слава завис. Он не знал, о чем говорить дальше. Слышно было, как тикает будильник. Ребенок смотрел в окно, мама водила пальцем по скатерти; Функель заметил, что ногти у хозяйки обкусаны. Спросить о Горушке, о том, имеет ли Ольга какие-то с ней сношения? Узнать напрямую, не ворожея ли она? Выяснить подробности о том, почему в городе не прижилась? Ну, нет… На самом деле в таких мимолетных встречах вся прелесть аккурат в том, что никакого тебе бэкграунда, вся жизнь людей оставлена за скобками, «вчера» и «завтра» не существуют, есть только «сегодня» и «сейчас». Даже с теми, кто тебе симпатичен, надо еще учиться молчать. Функель сделал вид, что сосредоточился на чае, стараясь чинно и умеренно уминать мягкий хлеб с салом.

- А у меня есть спектра, смотри! - Девочка, подойдя к столу, протянула куклу — бледную, с фиолетовыми волосами.

- Симпатяга. - Сказал Слава. А что он еще мог сказать...

- Она призрак.

- Бывает.

- Сейчас мода на монстров хай. - Пояснила мама.

- Понимаю. - Облегченно сказал Функель. Настя разрядила ситуацию.

Поговорили о детских увлечениях, о том, что маленькие детки – совсем еще невеликие бедки. И все же Функелю удалось повернуть разговор в то самое русло:

- У меня такое ощущение, что на Горушке обитают монстры хаи для... взрослых.

- Если б все было так... - Ольга легко вдохнула полной грудью. – Скорее, можно предположить, что там селятся все наши страхи.

- Значит, ты там все же была.

- Любопытно же.

- Исходя из того, какую пургу несли Ося, старик... получается, именно от этого ты здесь тоже — .... - Слава хотел произнести слово «изгой», но заменил его на эвфемизм: - С измененным сознанием.

- Снова не то. Горушка на самом деле пускает только тех, кто уже внутренне меняется. Кто верит в волшебную силу... сказки.

Функель не стал распространяться о том, что давеча всю эту волшебную силу предал огню. Странник изрек:

- Сказки — создания человеческие.

- С тою же уверенностью можно сказать, - голосом Пифии произнесла женщина, - что люди — производные сказок.

- Кажется, это называется диалектикой.

- Сейчас я тебе на эту тему кое-что дам...

Ольга покопалась в изящном комоде, достала какие-то бумажки и протянула Функелю: