Кнут Фалдбаккен - Страна заката (журнальный вариант)

То. что они собрались здесь по случаю смерти Марты, все рассматривали как нечто само собой разумеющееся, и Доку вовсе не надо было объяснять, что он обещал похо­ронить жену на Эббот-Хилл; все кивали головой, словно сразу все поняли, и даже Смайли оставил на время свою обычную иронию и тоже кивнул головой в знак того, что полностью одобряет задуманное мероприятие.

Наконец все вместе они отправились к дому Дока. Лиза несла Рейн в платке, который завязала, перебросив через плечо. К ней снова стали возвращаться силы, и выглядела она сейчас намного лучше, чем раньше. Бой, который все еще был очень слаб после болезни, сидел, скрестив ноги, на плечах у Аллана. Это было очень стран­ное пестрое шествие, которое медленно двигалось по заросшему травой берегу под хо­лодными лучами зимнего солнца.

Потом Аллан и Смайли несли Марту, а Бой пересел на плечи к Рен-Рену. Сначала они шли по дороге, затем свернули налево, прошли под железобетонной громадой Автострады и начали карабкаться по склону горы с другой стороны, чтобы выйти на тропинку, ведущую к монастырю, на безопасном расстоянии от шоссе и стоянки ав­томашин. Было нелегко подниматься по довольно крутому откосу, поросшему ку­старником и подлеском. Тело Марты было завернуто в ковер, который несли Смай­ли и Аллан, перебросив концы через плечо. Никто не выражал недовольства таким необычным способом транспортировки покойника, словно все они были сейчас объ­единены в усилии добраться до места назначения.

Туристская тропа, по которой они шли на последнем отрезке пути до самой вер­шины, представляла собой ступеньки из широких каменных плит; по ним было легче идти. Там и сям тропа прерывалась маленькими бетонированными площадками, откуда, по замыслу строителей, туристы могли любоваться открывающимся видом. Прямо под ними Райская бухта простерла свой узкий фьорд, переходящий в более широкий залив. Насыпь казалась огромной пустошью: полоса сильно пересеченной и бесплодной, как пустыня, местности, протянувшаяся вдоль берега. Окованная сталью двойная лента Автострады врезалась в природный ландшафт, вернее, в то, что сверху казалось при­родным ландшафтом, и исчезала в могучем изгибе моста за бухтой.

Однако этот маленький похоронный кортеж не останавливался, чтобы полюбовать­ся видом. Они поднимались все выше и выше, задыхаясь от усталости, взмокшие от пота, одержимые одной только мыслью: во что бы то ни стало добраться до мона­стыря, до кладбища.

За полуразрушенными монастырскими стенами, на площади около трехсот квад­ратных метров, находилось старое кладбище, со всех сторон окруженное густой живой изгородью, которая хотя бы в какой-то мере противостояла наступлению вьющихся растений и всевозможных сорняков. Надгробные камни покосились и попадали на не­ровном грунте, многие были повреждены огнем или эрозией. Некоторые просто лежа­ли на земле. Другие совершенно заросли травой и казались высокими могильными хол­миками под толстым покровом похожей на мох травы. У восточной стены расположи­лись самые изысканные надгробья. Здесь было несколько небольших причудливых мавзолеев, построенных в старинном католическом стиле; все орнаментальные украшения были давным-давно обломаны и расхищены охотниками за сувенирами и про­чими., вандалами, но колонны, своды и массивные каменные гробы оставались, как правило, нетронутыми. Надгробные плиты все еще сверкали своим гладким холод­ным мрамором.

— Вот здесь,— показал Док.

Он подвел свою маленькую свиту к простому каменному саркофагу без над­стройки с простым обелиском из гранита, настолько изъеденного ветром и дождем, что невозможно было прочитать ни одной строчки в надписи, которая когда-то была высечена на камне.

— Здесь она хотела лежать,— сказал Док.— Она сама выбрала это место. Мы иногда приходили сюда погулять, до того как она заболела...

Вместе с Феликсом они начали снимать тяжелую крышку гроба. Смайли и Аллан осторожно опустили тело Марты на землю. Это восхождение было утомительным. Ал­лан совершенно обессилел, Смайли весь вспотел и тяжело дышал, но когда он посмот­рел на Аллана, в уголках его губ снова появилась знакомая дьявольская усмешка.

— Старая Марта не единственная, кто хотел бы, чтобы его усталые члены нашли здесь отдохновение,— пробормотал он, понизив голос, чтобы другие не услышали его.

Лежавший между ними ковер с завернутым в него телом Марты был почти не виден в высокой траве.