1 ...5 6 7 9 10 11 ...122 Брат Фрэнсис подметил, что обломки, пролежавшие в прихожей несколько веков, темнее и грубее тех, которые обжигало солнце пустыни и ласкал песчаный ветер. С одного взгляда на них можно было понять, что Внутренний Люк заблокировал не сегодняшний обвал, а другой, более древний, чем само аббатство. Если в Закрытой Среде Убежища находилась Радиация, то демон, очевидно, не открывал Внутренний Люк со времен Огненного Потопа, который предшествовал Упрощению. И если он столько веков просидел за металлической дверью, сказал себе Фрэнсис, то весьма маловероятно, что он вырвется на свободу до Страстной субботы.
Факел догорал. Послушник нашел отломанную ножку стула, поджег ее от факела, а затем принялся собирать обломки мебели для костра, одновременно обдумывая надпись на древнем знаке: РАДИАЦИЯ ВЫЖИВАНИЕ УБЕЖИЩЕ.
Брат Фрэнсис первым бы признал, что его знание английского языка эпохи до Огненного Потопа далеко от совершенства. Его всегда приводило в замешательство то, что в этом языке одни существительные иногда меняют значение других. В латыни, как и в большинстве простых диалектов региона, конструкция наподобие servus puer означала примерно то же, что и puer servus, и даже в английском выражение «мальчик-раб» означало «раб-мальчик». Однако на этом сходство и заканчивалось. В конце концов Фрэнсис выучил, что house cat не то же самое, что cat house и что дательный падеж цели или обладания, вроде mihi amicus , каким-то образом передается конструкцией вроде dog food или sentry box даже без ударения. Но тройной аппозитив наподобие fallout survival shelter ?.. Брат Фрэнсис покачал головой. В Предупреждении на Внутреннем Люке говорилось о пище, воде и воздухе, – а ведь демоны Ада в них, разумеется, не нуждались. Иногда послушнику казалось, что древний английский – куда более сложный предмет, чем ангелология среднего уровня или богословская алгебра святого Лесли.
Брат Фрэнсис сложил костер, чтобы тот освещал самые темные уголки прихожей, а затем начал осматривать то, что не было завалено камнями. Поколения мародеров превратили развалины наверху в археологическую двусмысленность, однако если подземелья и коснулась чья-то рука, то это была рука обезличенной катастрофы. Казалось, здесь до сих пор сохранился дух прежней эпохи. В одном из углов среди камней лежал ухмылявшийся череп с золотым зубом – очевидное доказательство того, что сюда еще никто не проник. Когда пламя разгоралось, золотой зуб поблескивал.
В пустыне брат Фрэнсис неоднократно находил у какой-нибудь пересохшей речки человеческие кости – обглоданные дочиста и побелевшие на солнце. Особенно слабонервным он не был, поэтому не испугался, увидев череп. Но блеск золотого зуба постоянно привлекал его внимание, пока Фрэнсис пытался открыть дверцы (запертые на замок или заевшие) ржавых шкафчиков и тянул за ящики покореженного металлического стола. Этот стол мог оказаться бесценной находкой – если в нем хранились документы или книги, пережившие ярость костров эпохи Упрощения. Пока он дергал за ящики, костер догорел, и выяснилось, что череп испускает свое собственное неяркое свечение. Хотя подобный феномен не был большой редкостью, во мрачной крипте он сильно встревожил Фрэнсиса. Послушник собрал еще дров для костра и продолжил возиться с ящиками стола, пытаясь не обращать внимания на поблескивающую ухмылку черепа. Все еще немного опасаясь притаившихся во тьме Радиаций, он тем не менее оправился от первоначального испуга и понял: убежище, особенно стол и шкафчики, под завязку набиты Реликвиями той эпохи, которую мир сознательно постарался забыть.
Сейчас Провидение оказалось на стороне Фрэнсиса. Найти фрагмент прошлого, не уничтоженного огнем и не тронутого мародерами, считалось большой удачей. Однако всегда существовал риск. Нередко бывало так, что монахи-археологи, занимавшиеся поиском сокровищ древности, триумфально выходили из-под земли со странным цилиндрическим артефактом в руках, а затем – очищая его или выясняя его функции – нажимали не ту кнопку или поворачивали не ту ручку и тем самым завершали изыскания, не принося никакой пользы духовенству. Восемьдесят лет назад достопочтенный Боэдулл с восхищением писал своему господину аббату о том, что его небольшая экспедиция обнаружила «местоположение межконтинентальной пусковой площадки с несколькими удивительными подземными резервуарами». Никто в аббатстве не знал, что преподобный Боэдулл подразумевал под «межконтинентальной пусковой площадкой», однако аббат, правивший в то время, настрого – под страхом отлучения от церкви – запретил монахам-собирателям древностей приближаться к подобным «площадкам». Ведь это письмо аббату стало последним предметом, связанным с достопочтенным Боэдуллом, его отрядом, его «пусковой площадкой», а также деревушкой, которая выросла на ее месте. Какие-то пастухи изменили русло ручья так, чтобы он тек в сторону кратера, и теперь местный ландшафт украшало примечательное озеро. В засушливую пору пастухи сгоняли сюда овец. Лет десять назад некий путник сообщил о том, что в озере полно рыбы, однако местные пастухи считали, что там обитают души погибших жителей деревни и археологов, и потому отказывались рыбачить, опасаясь Бо-долла, огромного сома, притаившегося на глубине.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу
Кратко от себя: Пост-постапокалипсис на просторах нового мира, но со старыми знакомыми "время-цикл-эпоха" элементами. Религиозный экскурс "назад в будущее" истории, правда затянувшийся - мало визуальной постапокалиптики как таковой - словно распылили чумные духи в разрушенном ядерной бомбардировкой храме, потревожив кости давно минувших дней. Вторую книгу, которая, если до меня дошла правильная информация, была завершена уже после смерти автора, - читать особо не тянет.
Плюсы:
Отображение новой культуры, что создавалась на развалинах старой
Раскрыта роль церкви в сохранении определенных знаний в темные времена, но вместе с тем мало описан обратный процесс, вторая сторона медали, свойственная почти любой религии, пускай и положительно смотрящей на достижения науки
Теологические дискурсы
Хороший перевод с многочисленными художественными приемами. Цитирую фрагмент текста: "...Возможно, к счастью для них. Чем ближе люди подходили к созданию Рая, тем более строгими они становились, тем больше требовали - и от него, и от себя. Они создали сад удовольствий и, пока он набирал мощь и красоту, становились все более несчастными - ведь теперь было легче заметить, что в саду чего-то не хватает, какого-то дерева или куста, которые никак не желали в нем расти. Когда мир погрязал в нищете и убогости, можно было мечтать о совершенстве и стремиться к нему. Но когда мир озарили благоденствие и разум, он начал чувствовать узость игольного ушка и уже не желал мечтать и стремиться. А теперь они вновь намерены его уничтожить - этот культивированный сад на Земле, вновь разорвать его на части, чтобы Человек вновь обрел надежду в кромешной тьме?"
Субъективная оценка: 6,9 из 10.