Дэвид Вонг - В финале Джон умрет [издание 2019 г.]

– Наверняка дыра в другое измерение… Пойдем?

– Сначала сыграем еще раз.

Джон взял мяч и повел его за трещины и сорняки, которые мы считали линией трехочковых бросков. По блеску в глазах друга я понял, что он собирается бросить трехочковый. Как только Джон выпустил мяч, я помчался к кольцу; измерительный прибор в моем подсознании подсказывал, что будет промах, что мяч отскочит от щита. Мяч лязгнул о щит, я подпрыгнул, одной рукой забрал подбор в воздухе и, прежде чем Джон успел вернуться в защиту, сделал бросок «крюком». Мяч приятно зашуршал в корзине.

– Как два пальца об асфальт, – сказал я. – Бум!

– Черт. – Джон встал, уперев руки в бока и тяжело дыша. – Молодняк сегодня играет на подборах. – Слово «молодняк» в его произношении рифмовалось со словом «сегодня». – Команды набрали по двести семьдесят четыре очка, Дейв-монстр.

Он поднял мяч с травы, затем попытался отдать мне пас на уровне груди, но промахнулся. Я проследил за мячом, и точно – тот исчез в черном шаре, как раньше – камешек.

– Ой, я забросил мяч в другую вселенную! – воскликнул Джон.

– Может, по домам?

– Сейчас, только мяч заберу.

Джон подошел к шару, заглянул в него, просунул правую ногу в шар, затем пролез в него, и вскоре наружу торчала только левая нога. Джон втянул ее в шар и исчез. Я вздохнул, посмотрел на часы и побрел к сферическому порталу – похоже, мой друг не вернется до тех пор, пока я, по крайней мере, не просуну туда голову. Я нагнулся и протиснулся в шар.

На другой стороне было градусов на тридцать холоднее. Я вышел и увидел, что внутренняя поверхность шара сверкает белизной, словно снег в лучах солнца. Баскетбольная площадка не сильно отличалась от той, которую мы покинули. Мир, тем не менее, изменился. Пасмурное небо нависало низким потолком цвета сахарной ваты со вкусом кровельного вара. В воздухе слегка пованивало кишечными газами.

Я заметил и другие мелкие отличия. Парк в Неназванном находился в вылизанном до блеска районе, с домами в викторианском стиле и аккуратно подстриженными лужайками. Здесь же дома казались пустыми и заброшенными: разбитые окна, заросли сорняков, ржавые почтовые ящики. Ближе всего к нам стоял белый дом, пожелтевший от времени; на его стене кто-то вывел краской из пульверизатора: «КРОВАВЫЕ ЧЕРВИ».

Налетевший сухой ветер снова принес слабый запах серы. Джон рассматривал кольцо одного из полудюжины щитов, расставленных по краям площадки.

– Где ты был? Я два часа тут брожу, – сказал он.

– Наверное, время здесь течет по-другому. Я полез сразу же за тобой.

– Ты всегда так говоришь.

– По крайней мере, здесь прохладней, – заметил я.

– Зато сеток нет, – сказал Джон. Щиты безмолвно возвышались над нами, словно очень высокие, худые и, в общем, бесполезные часовые. – Вот этот нормальный, но на тех двух погнуты кольца. Наверное, здесь много заколачивают сверху.

За спиной раздался звук бьющегося стекла. Мы обернулись: к нам ковыляла худая как щепка женщина в лохмотьях. Она сделала жалкую попытку бросить в нас стеклянную банку, но банка не долетела футов двадцать.

– В-в-вы!!! – заверещала она, раскрыв глаза от удивления и тыча в нас костлявым пальцем. – Незапятнанные! Незапятнанные! Почему?!

У нее не хватало левого предплечья: чуть выше локтя рука оканчивалась неровной культей, как будто остальная часть сгнила и отвалилась.

Внезапно вопли прервались: с неба на женщину бросились четыре существа, похожие на крылатых бабуинов, избили дубинками до потери сознания и утянули вверх; возвращаться за нами, похоже, они были не намерены. Переглянувшись, мы стали пробивать штрафные броски, чтобы выяснить, кто из нас начнет игру.

Победил Джон. Мы поиграли немного, но без большого удовольствия – неутихающий гнилой ветер с юга приносил приглушенные вопли и треск, похожий на тот, что издают насекомые. При каждом трехочковом броске ветер ощутимо сдувал мяч, так что игра переместилась под кольцо. Под кольцом властвовал Джон – он выше меня на три дюйма. Благодаря преимуществу в росте он забрал несколько подборов и забил пару легких мячей, оторвавшись в счете на 548 очков. От пота щипало в глазах. Я снова нырнул под кольцо, пытаясь на бегу бросить крюком снизу. Джон быстро отбил мяч, и тот укатился с площадки.

– Эй! – завопил Джон. – Бросай его сюда!

Я обернулся и посмотрел, кому он кричит. Рядом с мячом в воздухе беззвучно парило нечто, похожее на пылесос из универмага «Сирс». Наверное, обычный для здешнего мира робот, хотя у него не было глаз или черт лица, которыми мы снабжаем роботов в фильмах, чтобы сделать их более запоминающимися. Он ощетинился какими-то антеннами – скорее всего сенсорами – и вытянул их в нашу сторону.