Джон Чу: Вода ниоткуда

— Нет.

В идеале мама и папа примут меня таким, какой я есть. Это возможно.

— Хочу познакомить всех с мужчиной, на котором собираюсь жениться, — продолжаю я.

Не буду загадывать, но пока что на горизонте свадьба, поэтому воздух остаётся сухим. Сестра отвешивает мне пощёчину. Больно. Я дал бы сдачи, но сестра вышвырнет меня, а мне надо ещё открыться родителям.

— Мама с папой всегда смотрят сквозь пальцы на твой эгоизм, не так ли? Вот бы я вытворяла всё, что хочу. — Она стоит в дверном проёме. — И кому какое дело, что ты позоришь родителей перед (Китайская речь) и (Китайская речь)?

Сестра говорит вопросами. Вопросы и скользкие слова — и никакой тебе воды, что падает ниоткуда. Все эти нехитрые уловки донельзя очевидны.

— Я не знал, что будут родители твоего мужа.

Я не позорю маму и папу. По крайней мере, не в этот раз.

— Твоя задача, (Китайская речь) (моё полное имя на китайском, включая фамилию: сестра в ярости) — подарить нашим родителям внука.

Мы оба это знаем. Влаги в воздухе нет, и сестра раздувается от удовольствия.

— Не думаю, что смогу родить сам.

Зря я это сказал.

Вторая пощёчина. Щека ещё горит после первой.

— Любишь маму с папой — порви с этой горой мяса. Женись на китаянке. Вставь в неё член и зачни родителям внука. Сделай их счастливыми.

Она делает шаг к выходу, но тут же резко разворачивается. Она ещё не запретила мне рассказывать маме с папой.

— И ты не признаешься маме и папе.

Теперь всё. Она выходит.

Воды нет. Сестра будет на страже. Она не оставит меня с родителями наедине.

Закрываю глаза и вспоминаю, почему решил открыться. Точно. Гас. Он без устали убеждает, что я не обязан говорить родителям: он поймёт. Оттого-то я и хочу осуществить его тайную, в глубине души лелеемую мечту. Десять лет назад было бы легче, а сейчас легче, чем будет через десять лет. Разве что играть в молчанку, дожидаясь, когда все умрут. Весёленькая перспектива.

*

Вот и Рождество. Я просыпаюсь, когда Гас уже заканчивает зарядку. Его движения тихи и точны. Я демонстративно крадусь к выходу из спальни. На пороге оглядываюсь: на лице Гаса легчайшая из улыбок.

Вчера вечером сестра недвусмысленно расселила нас по разным комнатам. Я возвращаюсь в закуток, где мне полагалось спать, и готовлюсь составить компанию папе в его ежедневном утреннем моционе. Ужасно. Мы будем трюхать кругами у какого-нибудь крытого рынка, я расспрашивать папу о его жизни, а он — односложно отвечать. На этот раз, по крайней мере, тема для беседы у меня есть. Впрочем, была уже много лет, но сегодня я наконец готов её поднять.

Внизу сестра, и она хочет с нами. Впервые за… Нет, она ещё никогда, никогда не гуляла с папой по утрам.

— Отлично, сестрёнка. — Я берусь за перила. — Сходите сегодня без меня. Увидимся.

Сестра брызжет слюной, но я и ухом не веду. Хочет казаться хорошей девочкой — пойдёт гулять с папой и не посмеет напасть на меня при нём. Расплата придёт позже, но к возвращению сестры мама уже встанет и я с ней поговорю.

Во всяком случае, таков был план «Б». Ритуал утренней прогулки предполагает, что, нагулявшись, папа съедает сандвич и позволяет себе чашечку кофе (две, если считать бесплатную добавку). И только потом — домой. Однако сегодня они возвращаются рано: мама ещё спит. Очевидно, сестра вынудила папу пропустить завтрак.

Услышав лязг гаражной двери, перегибаюсь через перила. Папа недовольно брюзжит. Сестра жизнерадостно щебечет о том, что в кухне можно подзаправиться не хуже и, увлекая папу туда, кидает на меня убийственный взгляд. Будто я виноват в том, что папа на неё зол.

Остаток дня — что крайне нудный баскетбольный матч. Сестра играет в плотной защите, но в рамках правил: никакого физического контакта при свидетелях. Поскольку я пытаюсь улучить минутку наедине с родителями, кто-то из них всегда рядом.

Сестра даже помогает готовить праздничный ужин. Я мну тесто для маминых горячих булочек с начинкой, когда сестрёнка решает, что без неё никак. Мы с мамой готовим еду для больших встреч много лет и отлично сработались. (В один прекрасный день, завязав с песней о том, что когда-нибудь мне будет готовить жена, мама начала учить меня: либо надоело ко мне приставать, либо просто осознала, что я взбиваю тесто куда быстрее.) Надеюсь, сестра не окажет нам медвежью услугу и ужин поспеет вовремя.

Гас изо всех сил изображает приятеля, которому больше некуда было податься на Рождество. Бросал бы он это. Он возится с детьми, общается с моим зятем, даже с моими родителями, но кухню обходит стороной, — очевидно, не хочет, чтобы я в чём-либо прокололся. Но я-то скучаю по разговору с ним. Мы под одной крышей, а мне так его не хватает. Глупо. Несколько метких ударов по утке, и мама отбирает у меня тяжеленный ножище, велит замочить грибы.